Палочка для Рой
Шрифт:
Произнося это, он хмуро смотрел на меня.
— Это прекратится немедленно, — сказал он. — Дисциплина будет ужесточена, и те, кого отправят в мой кабинет, пожалеют об этом! Вся система была слишком мягкая. Этого больше не будет.
Был ли он Пожирателем Смерти или просто засранцем? Я-то рано или поздно выясню, но даже если он Пожиратель Смерти, его убийство заставит Министерство давить меня всем своим весом.
— Все отработки будут проводиться под моим присмотром, — сказал он, и рыкнул. —
По правде говоря, он только делал хуже самому себе. Я знала профессоров, и даже Снейп не отправил бы учеников на пытки. Это означало, что профессора крайне неохотно будут вообще назначать отработки, и дисциплина станет хуже, чем была бы в противоположном случае.
Дамблдор был слишком мягок, но Роули тоже совершал ошибку. По крайней мере, ему не следовало говорить так откровенно.
— Я поговорю с мисс Эберт в моем кабинете, — сказал он.
— Неужели она уже что-то натворила? — спросила МакГонагалл.
— Нет, но если я не установлю сразу же законы, то невозможно предсказать, что она сделает.
— Мисс Эберт, — сказала МакГонагалл. — После обеда.
Я кивнула.
Я находилась не настолько близко, чтобы слышать их разговор, но МакГонагалл предположила, что я услышу. До какой степени она была осведомлена о моей предполагаемой силе провидицы?
После обеда я направилась в кабинет директора.
Профессор Снейп появился за моей спиной.
— Я не причиню ему вреда, — сказала я. — Но и себе вредить не позволю.
— Я бы предпочёл не доверять вашему представлению о самообороне, мисс Эберт, — произнёс Снейп. — И хочу увидеть его... методы своими глазами.
— Он не... — начала я, затем бросила взгляд на все картины, окружавшие нас в коридоре.
— В отличие от вас, я не располагаю преимуществом ограниченного всезнания, — сказал он. — И не все волшебники знают друг друга. Не настолько, насколько предполагают некоторые маглорожденные.
— Вас всего тысяч десять, — возразила я. — И вы все ходили в одну школу. Шанс на то, что вы знаете его, довольно-таки высок.
— Мы не знакомы, — ответил он. — Но я должен работать с ним. Министерство, во всей своей мудрости, назначило его.
Ступив в кабинет директора, я первым делом увидела цепи, свисающие с задней стены. Там находилось несколько других объектов, назначение которых мне было неизвестно, но они напомнили мне о походах в кабинет стоматолога.
— Мисс Эберт, — сказал мужчина. — Садитесь.
Я медленно опустилась в кресло. Моя рука находилась на палочке; это была очевидная попытка запугать меня, но зачем?
— Вы мне не нравитесь, — сказал он. — Хотите узнать почему?
— Потому что вы чистокровный? — спросила я.
Разыгрывать расовую карту так рано было знаком слабости с моей стороны, но я
— Нет, — ответил он. — Потому что вы растрачиваете зря свой потенциал! Вы несдержаны, словно бешеная собака, нападаете на всех, кто встает у вас на пути. Вы знаете, что случается с бешеными собаками?
Я пристально смотрела на него, не произнося ни слова.
— Бешеных собак убивают, — сказал он. — Именно это с вами и случится. Я видел ваши табели успеваемости, вы одарённая юная ведьма, возможно, наиболее одаренная среди ваших сверстников.
— Это едва ли согласуется со всей этой историей о маглорожденных, не имеющих магии, не так ли? — спросила я.
— В каждом слое общества есть сливки, — ответил он. — И лучшие всегда пробьются наверх. Это не означает, что шлак можно спасти.
Он встал, нависая надо мной.
— Учебный план Хогвартса — курам на смех. Каждый год новый учитель защиты? Уроки музыки, изучения маглов?
— Изучение маглов может быть полезным, — заметила я.
— Сколько волшебников собираются жить среди маглов? — спросил он. — Из-за каждого, кто собирается, Статут Секретности растягивается всё больше и больше. Он уже натянут до предела, и вы хотите, чтобы мы отправляли чистокровных туда, к ним?
Он покачал головой.
— Лучше, если каждый будет жить среди своих. Вы можете подумать, что я ничего не знаю о магловском мире, но это не так. Как волшебники будут жить там без документов, без магловского образования? Они никогда не смогут получить там хорошую работу, и соблазн смухлевать будет практически непреодолимым.
Он и правда дело говорил, хотя я подозревала, что добиться такого всё же возможно.
— Чары памяти, — начала я.
— Кроме того, жить среди них для нас небезопасно, — ответил он. — Повторяющиеся стирания памяти могут вызвать... проблемы. Единственный способ, при котором маглы и волшебники будут в безопасности — размежевать их.
— И какое всё это имеет отношение ко мне? — спросила я.
— Вы прирождённая возмутительница спокойствия, — ответил он. — Даже если вы и не убивали людей, то всё равно считаете, что волшебное сообщество должно быть более магловским.
— Вы не знаете меня, — спокойно сказала я. Вытолкнула свои гнев и раздражение в насекомых. — Откуда вам это известно?
— Потому что это то, чего хотят все маглорожденные. Это естественно — желать, чтобы всё было так, как там, где вы выросли, но если мы сделаем наш мир таким же, как магловский, то потеряем нечто невероятно особенное.
Я была с ним не согласна. По своей природе волшебный мир никогда не будет таким, как магловский. Добавление того, что изменит к лучшему магловский мир, могло только улучшить положение дел.