Палочка для Рой

ShayneT

– Я долгое время размышляла над этим, — произнесла Милли. — И я осознала, что тут вообще нет твоей вины… всё дело было в них. Они разрушили всё.

– Мы достанем их, — последовал ответ. — Я, Министерство, кто-нибудь. Они заплатят за содеянное.

Это было не обещание. Это была твёрдая уверенность.

Я заставлю их поплатиться, даже если это случится после моей смерти.

Она подняла взгляд, выражение её лица внезапно стало решительным.

– Я хочу посчитаться с ними, — сказала она.

– Мы больше не отвлекаемся на тех,

кто занимается школьной травлей, — ответила я. — Или… по крайней мере, занимаемся не только ими. Ты знаешь, что скорее всего сделают Пожиратели Смерти, если обнаружат, что ты помогаешь мне. У маглорожденных нет выбора… у Гарри Поттера нет выбора. Они все в расстрельном списке. Ты… у тебя есть выбор.

– У Трейси тоже был выбор, — ответила Миллисент. — И она поплатилась за него. Я хочу заставить их заплатить за то, что они с ней сделали.

Я нахмурилась.

Миллисент пропустила месяцы тренировок; большинство людей вообще едва ли помнили, что она моя соседка по комнате. Имела ли я право подвергать её риску, когда этого не требовалось?

Были люди, не одобрявшие программу Стражей, убеждённые, что там создают детей-солдат. Они не понимали, что сама природа наших суперсил означала, что мы будем гнаться за конфликтами. Мы будем сражаться там, снаружи, вне зависимости от того, поддерживает нас государство или нет.

У волшебников не было такого рода стремлений. Большинство из них были так же ленивы, как и большинство маглов, или даже хуже.

Тем не менее, я и раньше видела этот взгляд, исполненный стальной решимости. Если я ей не помогу, она, скорее всего, самостоятельно найдёт себе проблем.

– Тебе многое придётся наверстать, — сообщила я. — Остальные опережают тебя на полгода тренировок, и они сложнее, чем в прошлом году.

– Я буду очень стараться, — произнесла она.

В прошлом году она работала очень упорно; предполагая, что она сможет удержать в узде свою депрессию, она также справится и в этом году. Её боевые навыки, скорее всего, заржавели, и ей потребуются тренировки, чтобы нагнать те навыки в тактике и стратегии, которые я развивала в остальных, но то, что она догонит, было вполне возможно.

Это сделает её второй слизеринкой в организации, но даже Рон Уизли не отзывался ужасно о ней, а уж он не любил всех, кто носит зелёное.

Он, кажется, считал, что мне хочется повесить головы своих врагов на стены или что-то в этом духе.

У волшебников, вообще, имелись таксидермисты? У магловских представителей искусства, скорее всего, были бы вопросы о чём-то таком.

Даже если бы я была намерена сделать нечто подобное. Голова Волдеморта была бы ужасным украшением.

У меня промелькнула картинка его головы на моей стене, и я содрогнулась.

– Посмотрим, что можно будет сделать, — сказала я.

Нам нужно было начинать набирать участников из других групп; ранее я сомневалась на этот счёт, отчасти из-за того, что не хотела превращать их в мишени. Все остальные среди нас уже являлись целями, и всё, что я

делала, лишь улучшала их шансы по сравнению с имеющимися.

Но теперь, когда формировалось настоящее правительство, не желавшее убить нас, мы не могли себе позволить, чтобы на нас смотрели как на лишь организацию маглорожденных. Это привело бы лишь к нашему социальному отчуждению.

Детишки нашего возраста не могли голосовать, и так как мы являлись маглорожденными, голосовать не могли и наши родители. По правде говоря, не было никого, кто выступал бы в нашу защиту, за исключением нескольких радикальных активистов, которых люди, как правило, отметали, не глядя.

Нам потребуется помощь полукровок и чистокровных. У них есть родители, которые, может, выступят в нашу защиту, родители, обладающие связями, благодаря которым дела по-настоящему сдвинутся с места.

Я не питала иллюзий, что мадам Боунс сможет всё исправить. Сообщество волшебников по определению было построенным на принципах семейственности. Нам придется обратить это к своей пользе, если мы хотим продвинуть свою программу действий.

Пускай мадам Боунс и нравилась мне, скорее всего нам не всегда выпадет возможность увидеться с глазу на глаз. Она была обеспокоена безопасностью Министерства и поддержанием его существования. Наши заботы простирались намного дальше.

Если я смогу изменить умы этого поколения учеников Хогвартса, и в то же время мы сможем не дать себя убить, то тогда всё неизбежно изменится, когда старая гвардия начнет умирать. Так обычно происходили изменения; усилиями молодых.

Именно в этом крылась причина того, что люди вроде Томаса Джефферсона, считавшегося либералом в свое время, в наши дни выглядели бы изуверами. Мир был заполнен постепенными изменениями, изменениями, которые, для тех, кто оставался приверженцем старого образа мыслей, шли, казалось, все быстрее и быстрее.

Иногда очень старым людям мир казался практически неузнаваемым, и поэтому некоторые из них, казалось, удалялись прочь из мира, в котором более не могли уловить смысла.

Некоторые из старой гвардии никогда не примут изменений, которые нужно было произвести. Неизбежно найдутся твердолобые упрямцы, которые будут сопротивляться.

Если с некоторыми из старой гвардии произойдут несчастные случаи, призванные ускорить эти изменения, что же, не разбив яиц, омлет не приготовишь.

– Эй, — спросила я Миллисент, — ты голодна? Пошли на кухню, раздобудем что-нибудь поесть.

Я разобралась, как заговорить зубы некоторым домовым эльфам, чтобы они готовили мне по спецзаказу; я устала от постоянной диеты из тяжёлой британской пищи, и время от времени мне хотелось фруктов или макарон, гамбургера или пиццы.

Я потихоньку подбивала маглорожденных учеников устроить вечер пиццы и макарон; Роули, кажется, не был полностью против идеи, но этот вечер ещё не наступил.

Тем не менее, вечерний омлет звучал довольно соблазнительно.

– Пойдём, разобьём несколько яиц.