Паломничество с оруженосцем
Шрифт:
– Навряд ли что-то здесь соберете… А пойдемте на крыльцо, возьмем с собой водку, закусь. Погоды стоят отменные – что в избе париться? – предложил Алексей, и они, прихватив бутылку, рюмки, тарелки, вышли на крыльцо. Там расселись на ступеньках в порядке, который указал манихей.
– Огурцы у тебя Леша, выдающие, – похвалил Саня. – Собственного посола?
– Жена солила. Овощи – мои священные животные, –
Они полулежали на разостланном одеяле, опершись на ступеньки, и смотрели на чернеющие ели и сосны, на голубое, прозрачное небо над ними, подрумяненное гаснущим закатом.
– А массажер тут у вас продать можно? – спросил Борисыч. – Дорогой – Голландия.
Алексей надолго задумался, стараясь, по-видимому, ответить точнее.
– Не-ет… Тут ты его никому не продашь. Если еще километров тридцать проехать, дальше есть большая деревня. Там председатель богатый, – может, он купит. Но я вам туда ехать не советую.
– Почему?
– Место нехорошее. Болота… и вообще… – Алексей смотрел прямо перед собой, потом поправил очки и продолжал: – Фамилия у него Швачко. Устроилась эта Швачка не хуже лендлорда. У нас бывшие председатели такую власть взяли, какая помещикам не снилась. Все у них: зерно, корма, лес, техника. А этот – просто рабовладелец: крестьян на площади порет. Восстановил колхоз сталинского образца. Правда, раздал часть земли, но ввел подушное обложение и теперь со своими опричниками собирает подать. Раз в неделю каждый должен отработать барщину на его наделе. Говорят даже, учредил право первой ночи: если понравилась ему девушка, ведут сначала к нему, а потом под венец. Содержит у себя целый гарем: не можешь вернуть долг, отдай жену или дочь на месяц-два, в зависимости от размера долга, – якобы в работу…
– Стоп! Я что-то не пойму: мы в каком веке живем? – Андрей привстал даже.
– Ты что, веришь, будто есть какое-то время и что-то изменяется?
– Человек меняется – черти не меняются, – сказал категоричным тоном Борисыч.
– Ну и что, они не могут на него управу найти? – спросил Андрей, чтобы возобновить разговор о председателе.
Алексей внимательно посмотрел на Борисыча и потом ответил:
– Пытались – одних посадил, других запугал. Несколько человек пропали бесследно, и никто их не ищет -
– Почему они его не повесят – я имею в виду крестьян – или на вилы не насадят?
– Его голыми руками не возьмешь. Он всю родню сюда перевез: братьёв, дядьёв с семьями. Создал из них что-то вроде дружины, вооружил якобы для охраны скота от воров. На самом же деле – себя и своих присных от крестьян, и вся эта свора кормится теперь за их счет. Построил что-то вроде крепости за деревней и живет там со своей челядью. Выходит оттуда только под охраной. Да и народ у нас смирный, лишь погалдеть мастера…
– Пусть тогда уйдут от него, – сказал Андрей.
– Чтобы уйти, уехать, нужны деньги, паспорта. Он же зарплату не платит, в город их торговать не пускает, товар из своей лавки под запись по дорогой цене им сбывает. Паспорта отнял – и вот сидит этот паук в своем углу, плетет паутину…
– Это не его замок около озера мы видели? – перебил вдруг Борисыч.
– Видали да? – поднял глаза Алексей. – Нет, у него попроще, я думаю. Куролесовка совсем в другой стороне. А этот несколько месяцев назад как из-под земли вырос. Только вы туда не попадете, и близко не подъедете: там охрана кругом – ротвейлеры, ризены. А чей он, даже деревенские не знают. Хотя народ у нас дошлый, обычно все выведают. Никто хозяина замка ни разу не видел. Говорят, только черный "мерин" из ворот выезжает и заезжает потом, но никто из него не выходит. Он там себе асфальт до самого шоссе проложил.
При упоминании о "мерседесе" Андрей с Борисычем переглянулись, но ничего не сказали.
– Это озеро у нас считается целебным… Пойду еще огурцов и грибков принесу, – сказал Алексей, поднимаясь. Наступил в тарелку и ушел в дом.
– Черный "мерин" – не наш ли знакомый? – спросил Борисыч, как только манихей скрылся за дверью.
– Мало ли черных "мерседесов". Потом, тот был не черный, а темно-зеленый, – сказал Андрей, вылавливая вилкой последний гриб из банки.
– Разбираются деревенские, где черный, а где зеленый! – возразил Борисыч.
Конец ознакомительного фрагмента.