Паломничество с оруженосцем
Шрифт:
– А зачем играл?
– Вовчик сказал, что они лохи деревенские… А они шулера! – сел в кровати и закричал Саня, размахивая руками. – Сто пудов – шулера! Я же видел, как он передергивает!
– Зачем же ты играл, если видел?
Борисыч пожал плечами:
– Отыграться хотел…
– Как можно у шулера отыграться? – Борисыч опять пожал плечами.
– Сутулый, лысый, нос крючком и глазки бегают?.. – спросил, раздеваясь Андрей.
– Да…
– Кажется, знаю я твоего "лоха деревенского": на него ползоны за долги работало. Ладно,
Проснулся он ближе к обеду, и они сразу отправились на поиски картежников.
– Что в тебе, Саша, не перестает удивлять… Вот ты вроде таксист, прошел Крым и Рым, но только увидишь какого-нибудь аферюгу, у которого все на роже написано, сам к нему в рот ползешь, словно кролик, – рассуждал по дороге Андрей.
– Да ладно тебе… – мрачно ронял Борисыч.
– Вовчик тоже с ними?
– Нет, Вовчик тут ни при чем.
– Ну да!..
Остановились они перед дверью номера, который указал Борисыч. Андрей легонько толкнул ее, она была заперта. Тогда он толкнул сильнее и вырвал замок.
За столом под горящей лампочкой сидел похожий на нахохлившегося грифа субъект, с лупой в глазу, и тонким пером крапил карту. Нос у него действительно был крючковатый, розовый; длинные пальцы напоминали дождевых червей, так они были гибки. На столе перед ним лежало несколько колод, новых и уже распечатанных, стояла чернильница. Он сдвинул на лоб лупу и, склонив набок голову, сощурил на незваных гостей свои колючие глазки. Рядом, навалившись на стол, положив голову на локоть, следил за ювелирной работой Вовчик. На кровати поигрывал грудными мышцами голый по пояс культурист. У него были непомерной величины, выступающие, словно жабры, челюсти. При появлении незнакомцев он привстал на кровати, Вовчик вытянулся на стуле и растерянно оглянулся на культуриста.
– Ляжь, – зыркнул туда-сюда глазками носатый, вставил назад лупу и демонстративно продолжил свое занятие. Атлет опустился на подушку и, сложив на груди руки, надул бицепсы.
– Что ж ты, майор, без стука врываешься, так и заикой можно сделать, – произнес носатый певучим, с блатными обертонами голосом. – Тебя не узнать: патлы отпустил, хиповым заделался.
– А ты, Малиновкин, все такой же. Вот только пару перстеньков себе лишних пририсовал, – сказал Андрей, опершись на стол, и добавил для Борисыча: – Видишь, и Вовчик твой тут – вся компания в сборе.
Урка сдвинул лупу, убрал на колено синюю от наколок руку и с прищуром спросил.
– Лавэ принес?
– Отдай ему права – и разойдемся по-хорошему. – Андрей взял со стола запечатанную колоду и покрутил ее в руке.
– Не гони пургу, майор, – сказал картежник, откинувшись на спинку стула, и вдруг резко подался вперед. –
Культурист снова приподнялся на кровати. Андрей взял колоду двумя руками и разорвал ее пополам. Культурист опустился, больше он не надувался.
– Давай гони права – хватит с тебя баксов.
– А как же долг? – долг платежом красен…
– Твоя игра, Гога, известная: никакого долга нет – права на стол! – хлопнул Андрей по столу.
– А дудуку… – начал, было, Малиновкин, приподнимаясь, но недоговорил, потому что Андрей взял его согнутыми пальцами за нос. У картежника слезы брызнули из глаз.
– Помнишь, за что я срок мотал? – спросил майор, как можно спокойнее.
– Пусти, сука… – промямлил гундосо Малиновкин. – Отдай ему права…
Культурист полез во внутренний карман пиджака, висевшего на стуле, и кинул права на стол. Борисыч забрал их. Андрей отпустил шулера, из посиневшего носа хлынула кровь.
– А это тебе, гаденыш! – Майор с размаху влепил щелбан Вовчику, от которого тот перевернулся вместе со стулом.
Когда они уже шли по коридору, Борисыч спросил:
– За что ты сидел?
Андрей ответил не сразу.
– Нос жене оторвал.
– Как оторвал? – улыбнулся недоверчиво Саня.
– Вот так вот взял и оторвал. – Андрей сложил два согнутых пальца и повернул в воздухе.
– Зачем? – Борисыч пожал озадаченно плечами.
– С любовником застал. Перемкнуло у меня, со мной это бывает. Сейчас, конечно, жалею… Нет, ей потом пришили. Не такой, конечно, красивый получился, но для гарнизонного блядства сойдет.
Борисыч посмотрел на него с любопытством.
– Зайдем за расчетом, – повернул он к директорскому кабинету.
Вера Киприяновна в своем золотом костюме была на месте, она считала на калькуляторе и вписывала результаты в расчерченную от руки таблицу.
– Как! – и это все! – вырвалось у Борисыча, когда он увидел выложенную на стол сторублевую бумажку.
– А вы что тут, тыщи ожидали? А номер, а питание, а стекло в его дежурство разбили?.. – она кивнула в сторону Андрея.
– Сестра! – заговорил вдруг с пафосом Борисыч. – Какой номер, какое питание – ты что буровишь? Ты же все бесплатно обещала!
– Бесплатно у нас куры дают…
– Ах, ты паршивенчишка такая! – стал приближаться к столу Борисыч. Андрей удержал его за рукав:
– Пойдем отсюда.
Вера Киприяновна задышала всей грудью.
– У меня тут кнопка экстренного вызова милиции! – Директриса опустила руку под стол, голос у нее стал писклявым: – Считаю до трех. Сейчас же покиньте кабинет - или на счет три будет осуществляться вызов патрульного наряда! Раз…
– Всё, мы уходим, – сказал Андрей и потащил Борисыча в коридор. Но Саня вырвался, вернулся к столу, оперся на него – Киприяновна от страха откинулась на спинку стула, – наклонился к директрисе и тихо, но отчетливо произнес: