Пампушка для злого босса
Шрифт:
– Какая неожиданная встреча!
– тихо говорит босс, устраиваясь за нашим столиком не спросив на то позволения. Оно ему просто не нужно - знает, что мы уж точно не погоним его прочь.
– Более чем, - киваю я, доев йогурт и потянувшись за яблоком.
– Ещё пара таких «неожиданных» встреч, и я решу, что вы за мной следите, босс.
– Серьёзно?
– притворно удивляется он.
– Думаешь, что я выслеживаю тебя, чтобы снова напоить мохито?
Это запрещённый приём, и Казанский об этом знает. Но ему невдомёк, что сидящий рядом
– Думаю, что вам стоит найти себе другой объект для спаивания, - пожимаю плечами, вгрызаясь в красный бок сочного яблока.
– Знаешь, я предпочитаю сам решать, кого, когда и где мне искать, - с нотками угрозы в голосе отвечает Казанский, при этом улыбаясь так, что этой способности бы позавидовал даже Чеширский кот.
– Ну так и решайте, я-то тут причём?
Я выразительно смотрю на босса, он - не менее выразительно - на меня, что Паша интерпретирует по- своему, отставляя тарелку с недоеденным пюре и поднимаясь на ноги.
– Я, наверное, пойду, - нерешительно произносит он, а я мысленно ставлю галочку напротив пункта «научить Тупикина обращению с возможной будущей невестой». Ведь если он так будет дезертировать с поля боя, оставляя благоверную на растерзание таким субъектам как Казанский, вряд ли в принципе когда-нибудь женится.
– Я с тобой!
– восклицаю, откладывая яблоко.
– Ты останешься, - это вступает в беседу Алексей.
– Время обеда подошло к концу.
– Тогда тем более у тебя новое задание, Вера.
– Какое?
– Посидеть со мной и подождать, пока я перекушу.
Паша всё же исчезает, причём так быстро, что я не сразу понимаю, как ему это удаётся. Вроде бы только что был здесь и вот его уже и след простыл, а мне ничего не остаётся, как остаться рядом с Казанским.
– Вы теперь всегда так будете делать?
– Как именно?
– Принуждать меня к чему-то.
– Раньше тебе это нравилось. Вспомни, как готова была делать всё, чего бы я ни захотел.
– Вы знаете, о чём я.
– Знаю. И нет. Я не хочу тебя ни к чему принуждать.
Он заказывает у подоспевшего официанта кофе, как будто мало его Казанскому было в офисе, и добавляет то, от чего я удивлённо округляю глаза:
– Я хочу, чтобы ты снова легла в мою постель по собственной воле.
Это признание настолько сбивает с толку, что уже готовый сорваться с губ ответ приходится поспешно скрыть за покашливанием. Потому что снова босс делает со мной то, от чего чувствую себя девчонкой пубертатного периода - заводит всего несколькими словами.
– Скажите, Алексей Николаевич, - мне всё же удаётся совладать с собой, и я смотрю на сидящего рядом Казанского с вежливым, как мне хочется надеяться, интересом, - вам же этого желается
– Не только. Вернее, это меня подстёгивает, но я хотел бы тебя даже если бы у тебя не было так называемого жениха.
– Не так называемого, а весьма конкретного.
– Перестань. Мы оба знаем правду.
Не знаю, что там подразумевает под правдой Казанский, но собираюсь стоять на своей придумке до победного. Потому что сейчас добровольно отправляться в его постель я не желаю ни при каких обстоятельствах.
– Это ваше дело, что вы там знаете, - пожимаю плечами, отводя взгляд от лица Алексея.
– И всё же... Я прошу о немногом.
– О чём именно? Раздвинуть перед вами ноги потому, что вы мой босс и можете отдавать мне указания?
– Было бы неплохо, но нет, - ухмыляясь, отвечает Казанский. После чего во мгновение ока становится серьёзным, но следующие слова, которые произносит, больше похожи на шутку: - Дай мне несколько дней, не отказывайся от того, чтобы я за тобой поухаживал. И ты поймёшь, что ты для меня особенная.
Наверное, будь я не настолько здравомыслящей - что рядом с Алексеем регулярно ставится под сомнение - я бы тут же согласилась. Слышать такое от Казанского - это что-то запредельное по ощущениям, вот только я знаю, что правды в этом признании ровно столько же, сколько в моём скором обретении звучной фамилии Тупикина. Но наряду с желанием запрокинуть голову и расхохотаться, во мне просыпается ещё и чисто женское любопытство. Интересно, что именно Казанский собирается делать, чтобы у меня возникло ощущение вот этой исключительности? И сколько женщин до меня считали себя таковыми для Алексея? И где вообще сейчас эти «особенные женщины босса»?
– Ну я же сказала, что не одинока...
– Вера...
– Ну, что?
– не удержавшись от улыбки, уточняю я.
– Вы же не будете спорить с тем, что у меня есть все основания считать, что наши отношения в прошлом не задались.
– He буду. Зато они прекрасно задались в настоящем. И я помню, что в ту ночь ты пошла в мою постель в точности зная, с кем ты туда идёшь. И делаю вывод что я не так уж тебе неприятен.
Вздыхаю, потому что эту карту мне не побить. И не внушить Казанскому, который вбил себе в голову желание попробовать завоевать меня - хотя, я бы сказала «соблазнить», - что будет лучше, если всё останется так, как есть.
– Алексей Николаевич, у вас есть ровно три вечера на ваш выбор, на которые я составлю вам компанию. Но у меня несколько условий.
– Озвучивай.
– Если это будут какие-то мероприятия, на которые вы меня пригласите, то я хочу, чтобы они были приличными.
– Например, опера, театр?
– Например, да.
– Готовлю лучший свой фрак.
– Но подойдёт и кино, - не в силах оставаться серьёзной и дальше, улыбаюсь я.
– Понял. Кино и унылый фильм.
– Чтобы я уснула? Ну, нет. Приличное не равно унылое.