Память льда
Шрифт:
— И вы добровольно возложили на себя обязанность охранять ее?
— Да, командор. Мы перед ней в долгу. В свое время ее магия спасла нам жизнь.
— Полагаете, вас двух достаточно?
Первая женщина чуть приподняла забрало и усмехнулась:
— Да будет вам известно, командор, мы с сестрой очень хорошо умеем убивать. По две стрелы за семьдесят ударов сердца запросто пускаем. Коли нет стрел, берем в каждую руку по мечу — и вперед. А если и стрелы сломаются, то мы и стилетами не побрезгуем.
— В крайнем случае, командор, — прорычала другая, — будем врагов зубами грызть.
— Славные сестрички,
— Семеро. Только они дома не задерживались. Чуть подрастут — и кто куда. И папаша тоже свалил, но мамке нашей, по правде говоря, без него стало гораздо лучше.
Скворец подъехал еще ближе и закатал левый рукав. Наклонился, не слезая с коня, и продемонстрировал собеседницам свое предплечье.
— Видите шрам? — спросил он. — Нет, не тот, а вот этот.
— Славный укус, — одобрила одна из морячек. — Только зубки больно уж маленькие.
— Моей сестричке, этой крохотной ведьме, было тогда пять. А мне — шестнадцать. Первый бой, в котором я потерпел поражение.
— Наверное, потом эта храбрая девчонка стала отличным солдатом?
Командор разогнулся, поправляя рукав.
— Нет. Когда сестренке исполнилось двенадцать, она покинула родительский дом. Сказала, что намерена выйти замуж за короля. Или за принца. Сейчас уж точно и не помню. Только с тех пор я ее ни разу не видел и ничего о ней не слышал.
— Уверена: она своего добилась, — сказала первая женщина. — Если хоть немного пошла в брата…
— А вот теперь я чуть не подавился. И не только пылью, — скороговоркой произнес Скворец и направился к Серебряной Лисе.
— Теперь они готовы умереть за тебя, — сказала ему колдунья, как только малазанец подъехал поближе. — Я знаю: ты делаешь это не нарочно. Нет никакого расчета в том, что проявляешь человечность. Это и делает тебя таким… смертельно опасным.
— Тогда неудивительно, что ты прячешься от всех нас и идешь здесь, в самом конце.
Серебряная Лиса язвительно улыбнулась:
— Мы с тобою очень похожи. Сам знаешь. Достаточно подставить ладони, и к нам тут же слетятся десять тысяч душ. И стоит лишь об этом вспомнить, как мы моментально спохватываемся и стараемся как можно глубже спрятать, затолкать внутрь все человеческое, что в нас есть. И не замечаем, как все лучшее в нас истончается и слабеет.
— Нет, Серебряная Лиса. Не слабеет. Просто мы становимся более внимательными к себе и гораздо реже раскрываемся перед другими. Все лучшее в тебе никуда не исчезло. Оно продолжает жить, иначе бы ты даже не заговорила об этом.
— Хотя, если подумать, разница между нами двоими все-таки есть. Десять тысяч душ, готовые слететься на подставленные ладони, — это для тебя. А для меня — сто тысяч.
Скворец в ответ лишь пожал плечами.
Их разговор прервал оглушительный треск, раздавшийся сзади. Оба резко обернулись и увидели, как на расстоянии тысячи шагов от них небо вдруг разорвалось и оттуда хлынула ярко-красная река. Поток стремительно приближался. Храбрые сестры-защитницы сочли за благо отступить.
Вспыхнули и мгновенно сгорели дотла окрестные травы. Издали слышались тревожные крики рхиви. Кочевники решили, что начался пожар.
Первый вынырнувший из разрыва фургон Тригалльской торговой гильдии полыхал черным огнем. Пламенем были охвачены и лошади,
Вторая повозка, выкатившаяся из портала, тоже была окутана черным чародейским огнем, но здесь с ним еще продолжали бороться. Над восьмеркой лошадей виднелся защитный магический колпак. Колпак этот трещал даже сейчас, когда фургон выехал на равнину. А из портала все текла и текла река ярко-красной крови. Возница второго экипажа — настоящий призрак в плаще, пылающем черным пламенем, — привстал и крикнул двум морячкам, чтобы убирались прочь с дороги. В следующее мгновение он изогнулся и обрезал постромки. Лошади дернулись, приподняв над землей передние колеса экипажа. Только чудом эта повозка не опрокинулась вслед за первой. Стражника, ехавшего сбоку, отшвырнуло в кровавый поток. Его рука отчаянно цеплялась за воздух, но вскоре и она скрылась в багровых недрах.
Храпящие лошади остановились в нескольких шагах от изумленных малазанок. Черное пламя стало гаснуть.
Появилась третья повозка, затем четвертая, пятая. За ними выкатился целый дом на высоких колесах с железными спицами. Его окружал мерцающий ореол чародейства. Этого гиганта тянули более трех десятков лошадей-тяжеловозов, но главной движущей силой, конечно же, была магия.
А затем портал столь же внезапно закрылся, оставив облако кровавых брызг.
Лошадиные копыта утопали в крови. Сама река не исчезла, она лишь замедлила свое течение. Скворец взглянул на Серебряную Лису. Та замерла, разглядывая свои босые ноги.
— Это ведь… его кровь, — ошеломленно произнесла она.
— Чья?
Юная колдунья повернулась к командору. Она была сильно испугана:
— Кровь древнего бога… нашего друга. Она заполняет магические Пути. Его ранили… Не знаю, кто и как сумел это сделать. Но он ранен… может быть, даже смертельно. Что же теперь будет с магическими Путями?
Выругавшись сквозь зубы, Скворец пришпорил лошадь и поскакал к дому на колесах.
На стенах затейливо расписанной повозки виднелись дыры и вмятины. Черные пятна — это все, что напоминало о стражниках, ехавших снаружи. Над громадой фургона и сейчас еще поднимались струйки дыма. Скрипнула дверь. Люди выбирались ощупью: они пошатывались и спотыкались, будто ослепли, и стонали так, словно их души вырвали из тела. Охранники падали на колени в мутную кровь и начинали рыдать или просто склонялись, замирая в потрясенном молчании.
Скрипнула еще одна боковая дверь. Оттуда на нетвердых ногах вышла женщина. Стражники помогли ей спуститься. Она махнула рукой, веля им отойти. Скворец спешился и приблизился к даме. Это и была хозяйка каравана.
— Прошу извинить нас за опоздание, — устало произнесла она.
— Я так думаю, вы не станете возвращаться в Даруджистан тем же путем, — сказал Скворец, разглядывая опаленную повозку.
— Решим, когда оценим повреждения. — Женщина кивком указала на пыльное облако, висевшее над дорогой. — Ваша армия остановится на привал? — спросила она.