Папа (для) моей дочери
Шрифт:
– Это ты их детей ещё не видел, – добавляю я.
Сделку купли-продажи решают провести завтра. Про «регистрацию» сестры я вроде как ничего не знаю. Юридически они не могут составить ни брачный контракт, ни описать условия фиктивного брака, чтобы всё выглядело правдоподобно, и я очень надеюсь, что Кира не пожалеет о своём решении. Реакцию отца предсказать не берусь и, чтобы не спалить сестру с её скоропалительным браком, стараюсь как можно меньше с ней пересекаться.
Ирина с головой уходит в работу,
Телефонный звонок разрывает давящую тишину пустой квартиры. Даже не сразу реагирую на него. Скорее всего, звонит отец, а у меня нет ни малейшего желания с ним разговаривать. Кира улетела два дня назад и попросила посмотреть за квартирой, аренда оплачена вперёд ещё на три месяца. Не представляю, как Серёге удалось такого добиться, но их зарегистрировали в этот же день, как они обратились.
Звонок повторяется. Это не отец. Тот никогда не звонит дважды. Отрываюсь от окна и ищу телефон, брошенный сгоряча на разобранный диван. Сестры нет – ругаться некому. Добыв несчастный мобильник, смотрю на экран, и брови медленно ползут вверх.
Звонит мама Ирины. Пытаюсь принять вызов, но сенсор будто специально не реагирует на касание.
– Слушаю, Наталья Сергеевна! – поспешно отвечаю, забывая дышать. Почему-то мне кажется, что ничего хорошего я сейчас не услышу.
– Клим! Слава богу! У меня мировая проблема! – раздаётся в трубке взволнованный голос заведующей.
Глава 24
– Что с-случилось?
– Клим, у Жени болит зубик!
– Наталья Сергеевна, эту «мировую проблему» можно легко решить, – отвечаю я, с облегчением выдыхая. Господи, как больной зубик может быть мировой проблемой?!
– Клим, ты просто не представляешь, как Женя боится стоматологов! Панически! Ты сможешь подъехать, посмотреть? Я понимаю, что время уже позднее…
– Время значения не имеет. Через полчаса я буду на месте. Женя с вами?
– Да.
– Вы можете дать ей трубку? – прошу Наталью Сергеевну.
– Да, конечно!
– Да, – слышу заплаканный голосок своей дочери.
– Привет, Женя. Это Клим. – Назвать себя «дядей» язык не поворачивается.
– Привет, – шмыгает в трубку моя дочка.
– Сильно болит?
– Угу. – Слышу детский всхлип. – Я не пойду к врачу!
– А ко мне пойдёшь? – спрашиваю, но Женя молчит. – Женя, ты же меня не боялась.
– Я врачей боюсь!
– Я их тоже боюсь! – нагло вру, хотя в детстве и правда очень боялся уколов. – Но я знаю, что можно сделать, чтобы твой зубик не болел.
– Правда?
– Да. Ты мне покажешь его?
– Угу, – неохотно соглашается Женя.
Неужели надо мной сжалились, и я смогу увидеть свою дочь? Наверное, надо бы купить ей
Жени и Натальи Сергеевны ещё нет. Набираю номер заведующей.
– Клим, мы уже подъезжаем, – слышу ответ.
Странно, что Ирина не с ними. Или она ничего не знает? Вряд ли она согласилась бы везти Женю ко мне.
Чтобы не пугать дочь, жду их не в кабинете, а на входе. Вижу через стеклянные двери, как подъезжает машина и водитель достаёт из багажника чемодан. Наталья Сергеевна только что вернулась с внучкой из поездки?
Помогаю поднять чемодан по ступенькам крыльца.
– Да брось ты его куда-нибудь! Вон в тот угол! – просит Наталья Сергеевна. Поездка была нелёгкой: она выглядит измученной.
Послушно ставлю чемодан в сторонку и приседаю на корточки перед Женей. Беру её ручки в свои.
– Привет!
– Баба сказала, что мы не поедем к врачу! – обиженно сопит Женя.
– Женя, это больница для взрослых. Детских врачей здесь нет.
– Правда?
– Правда!
– А почему ты не можешь посмотреть зубик дома?
– Я не прибирался, – придумываю на ходу причину, делая вид, что не понял, о чьём доме идёт речь.
Женя хихикнула.
– Пойдёшь со мной?
– Куда?
– Там есть кабинет, но он не работает, – отмахиваюсь я, показывая, что это совсем пустяк. – Мы сейчас у бабушки попросим ключ.
– А нас пустят?
– Думаю, да.
Встаю и протягиваю руку. Мне важно, чтобы она пошла сама, и Женя идёт.
– А врача точно не будет?
– Нет. Только мы. Обещаю!
Пропускаю дочь в свой рабочий кабинет. Сейчас, когда свет приглушён, он не выглядит таким пугающим для ребёнка.
– Я включу лампочку и только посмотрю твой зубик, можно?
– Ага. – Женя послушно открывает рот.
– Жень, здесь ничего не видно, – притворно вздыхаю я. – Давай ты сядешь вон туда. Там лампочка ярче светит. – Чувствую себя Лисой, уговаривающей доверчивого Колобка.
Вижу, как Наталья Сергеевна прячет улыбку, киваю ей, и она выходит из кабинета. Женя идёт к стоматологическому креслу и замирает.
– Давай помогу, залезть? – предлагаю я.
Женя смотрит на меня взглядом, говорящим «я и не на такое залезала!», и послушно садится.
– Держи! – протягиваю Жене стоматологическое зеркало, а сам иду мыть и дезинфицировать руки.
– Прикольно! – Женя смотрит на своё отражение.
– Жень, давай посмотрим твой зубик? Я включу лампочку?
– Ага.
– У, да тут ничего страшного!
– Правда?!
– Да. Смотри. Я побрызгаю вот этой штучкой, и всё пройдёт, – показываю ей флакон с анестезирующим спреем.
– И всё?!
– Да. Это плохой зубик. Он сам скоро упадёт. А на его месте вырастет новый.
– И болеть не будет?
– Нет.
– Ладно, – вздыхает Женя и открывает рот. – Хи! Он сиклый! – Женя морщит носик, стоит спрею попасть на воспалённую десну.