ПАПАПА (Современная китайская проза)
Шрифт:
— Мы только ждём, что ты заработаешь на первый взнос за установку телефона!
Чжан Уминь замер, он культурно улыбнулся, не принял вызов. Не зря он стал председателем, умеет следить за словами и выражением лица.
— Не надо нас извещать, если министр захочет повидаться, ты его просто приводи к нам домой, и всё!
— Брат, твоё чувство юмора становится всё сильнее.
— Разве ты не хотел поехать в Синьцзян выращивать люцерну и подсолнухи? Чего же не поехал? Или уже всё вырастил, в Синьцзяне нет места для тебя? В Синьцзяне нет места, езжай в Монголию, зачем ты вернулся в цементный домик, не боишься задохнуться?
— Мои мысли тогда были такими
— А в аспирантуру почему не стал поступать?
— Все считают, что мне больше подходит путь карьеры.
— Запасись двумя дополнительными страховочными крючками.
— Что?
— Сделаешь два шага, повесишь один. Осторожнее, не упади!
— Сделаю, как сказал мой старший брат.
Когда он уходил на улицу, его башмаки тяжело стучали, как будто настоящий танк выехал в общество. Мать сказала: наш Уминь самый перспективный. — А потом спросила: что значит «путь карьеры», это значит — путь в карьер? Чжан Даминь ответил: ты меня не спрашивай, ты сама видела. На площадке воткнут шест, по звуку гонга толпа обезьян начинает карабкаться, отталкивая друг друга, так вот этот шест и называется «путь карьеры». Наш Уминь перспективный, вот и лезет.
Мать сказала:
— Это лучше, чем работа в лакокрасочном цехе?
— Зачем ты стыдишь меня?
Чжан Даминь в подавленном настроении пошёл к своему гранатовому дереву. Оно не изменилось, только разорвало немного войлок на крыше, и если шёл дождь, по стволу текла вода, полотенца, которым он был обёрнут, не годились, пришлось обернуть ещё покрывальцем сына. Чжан Даминь, глядя на мокрое дерево, почувствовал, что слёзы текут по щекам, и никогда они не остановятся.
Когда Чжан Шу исполнилось пять лет, в семье произошло важное крупное событие. Семья лепила пельмени. Мать, взяв десять юаней, отправилась покупать уксус и чеснок. Чжан Шу, как маленький хвостик, последовал за ней. Сначала они зашли в продуктовый магазин, купили уксус, потом с бутылкой уксуса в руках пошли на рынок. Чеснок уже выбрали, взвесили на весах, хвать — а денег нет. Поспешно они вернулись в магазин.
— Я купила бутылку уксуса, вы мне не дали сдачу.
Там ответили:
— Невозможно, а где же тогда ваш уксус?
Мать бегом вернулась на рынок к лотку с чесноком:
— А где же мой уксус?
А ей говорят:
— Какой уксус? Мы чесноком торгуем, мы не продаём уксус.
Мать вернулась домой с потерянным видом, что-то бормоча про себя, мол, старая стала, деньги потеряла, уксус потеряла. Чжан Даминь сказал:
— Ничего страшного, потеряла так потеряла, а где Чжан Шу?
Мать так и осела на землю.
Чжан Шу не ушёл далеко. Когда Ли Юньфан вся в слезах побежала искать на улицу, обнаружила его гуляющим по рынку, руки сложены за спиной, он осматривал баклажаны, бобы, инспектировал с большим удовольствием! Он не торопясь отчитался окружавшим его людям, что бабушка убежала, её и след простыл. Потом бабушка вернулась, потом опять убежала, и опять и след простыл. Куда же отправилась бабушка? Бабушка одна домой вернулась.
Отсмеявшись, вся семья подумала: ничего страшного. То, что у старушки память плохая, так это ведь не в одночасье случилось, просто ещё одна смешная история. Отпускаете её на улицу, не давайте брать ребёнка, отправляя за покупками, не давайте много денег, когда жарит еду, следите, чтоб не забыла выключить огонь, что ещё? И нельзя её отправлять с внуком в детский сад.
Спустя полмесяца мать бесследно исчезла.
Как раз в тот день домой пришёл Чжан Уминь, мать сказала: ты так
Когда же подошло время обедать, они вдруг поняли, что что-то случилось. Вечером вся семья собралась в коридоре отделения милиции в ожидании новостей. Чжан Даминь на чём свет стоит ругал Уминя: захотел съесть жареные баклажаны? Без баклажанов никак? Без баклажанов ты в сортир ходить не сможешь? Без баклажанов не поднимешься? Если так хотелось, сам бы и пожарил! А теперь мама пропала, посмотрю, что ты будешь есть! Если мама вернётся, ешь что захочешь! Но если она не вернётся, то я… я сам тебя съем! Я пожарю тебя, идиотский баклажан, съем тебя! Старшие братья заплакали. Студент, интеллигент, бредущий по карьерному пути, товарищ Чжан Уминь не мог вынести такого позора и горя, наконец вскочил.
— Это судьба! Разве можно всё сваливать на меня?
— Если не на тебя, то на кого?
— Нужно проклинать судьбу!
— Если запор, то валишь всё на унитаз! Если бы ты не любил баклажаны, разве судьба сейчас была бы такая? Пока тебя дома не было, судьба матери была прекрасная. Только ты вернулся, везение кончилось, что ты тут ещё говоришь? Чего судьбу проклинать? Я всё наблюдал с самого начала, нужно винить не судьбу, а тебя! Только слышишь слово «баклажан», так сразу слюни пускаешь. Какой ещё путь карьеры, иди скорее официантом в ресторан работать! Тебе не стыдно, нам всем стыдно. Если судьба хотела кому поставить препятствия, то должна была ставить их тебе, тому, кто любит поесть баклажаны, зачем же мать трогать?
— У меня всего лишь одна слабость!
— Одна слабость лишила нас матери! Если бы у тебя были ещё слабости, ты бы всю нашу семью извёл и был бы счастлив!
— Ты не можешь так со мной разговаривать!
— А с кем я могу так разговаривать?
— Я сейчас глава отдела, запрещаю тебе так меня обижать!
— Быстро карабкаешься вверх! Глава… отдела, хорошо, хорошо, глава отдела… у меня тоже только одна слабость, я люблю есть глав отделов! Сейчас тебя зажарю! Съем жареного в соевом соусе начальника отдела! Хочешь стать блюдом? Ничего из себя не представляешь! А ещё глава… глава… глава… отдела! Бакла… бакла… бакла… баклажан! Огромный живой баклажан!
Вышел дежурный милиционер, он был недоволен: «Чего шумите, чего шумите? Не рановато ли наследство делить?» Чжан Даминь схватил милиционера за плечо. Дыхнул на него перегаром, на лице застыла простодушная глупая улыбка.
— Умоляю! Говорите что угодно, только найдите её. Не найдёте — мы не согласны! Народная милиция любит народ, народная милиция найдёт мать! У нас всего одна мать… Наша мать — это ваша мать, вы должны её поскорее найти, а не успеете, так её торговцы людьми встретят и продадут, не будете ли вы виноваты перед народом? Товарищ…
— Ты что, мочу проглотил? Так ты и сто матерей потеряешь!
— У меня только одна мать, с твоей матерью — всего две.
— Что за чушь ты несёшь?!
Милиционер оттолкнул его и тихо сказал Уминю:
— Кто это?
— …мой брат.
— Он обычно плохо относился к матери, сейчас она пропала и он прикидывается невинным?
— …у него такой характер!
— Алкоголик? Пропил все деньги матери, так?
— …у него такой характер!
— А не мог он найти безлюдное место… я имею в виду, мог он вашу мать сам порешить?