Паpоль не нужен
Шрифт:
того, совещание выяснило готовность С. Меркулова передать Уссурийскую
железную дорогу Китайско-Восточной дороге за единовременную уплату в
пользу С. Меркулова 2 миллионов мексиканских долларов.
Правительство Дальневосточной Республики констатирует еще раз
совершенно беззаконную и хищническую растрату принадлежащего
Дальневосточной Республике имущества, непрерывно практикуемую со
стороны безответственных лиц, вроде упомянутого С. Меркулова и
других, захвативших при помощи русских контрреволюционных офицерских
отрядов южную часть
незаконные распродажи имущества Дальневосточной Республики.
В районе действия этих лиц в Южном Приморье в настоящее время
имеются японские военные отряды, и, таким образом, беззаконные
действия этих лиц происходят до некоторой степени под защитой
японских властей и, очевидно, с ведома последних. Таким образом,
ответственность за расхищение имущества Дальневосточной Республики
падает также на японские власти и на японские интервенционистские
отряды, которые своим присутствием на территории Южного Приморья дают
возможность упомянутым лицам производить хищения для своих личных
целей.
Заявляя свой решительный протест по поводу хищений, производимых
названным Меркуловым и другими лицами в Южном Приморье путем
незаконных сделок, Правительство Дальневосточной Республики не может
не возложить общей ответственности за действия этих лиц и
материальной ответственности за последствия этих действий на японских
военных и гражданских представителей в Южном Приморье.
Я. Янсон.
УЛИЦЫ ВЛАДИВОСТОКА
_____________________________________________________________________
Сегодня, в день престольного праздника, валит разодетый веселый люд по Светланке - вниз, из церкви. Лица у людей чистые, умиротворенные. И такое спокойствие во всем и благостность и так чист осенний воздух, что все горести и печали кажутся нереальными сейчас, в этот солнечный, прекрасный час.
И вдруг откуда-то издалека, поначалу обрывочно и миражно, ко с каждой минутой все явственнее, начинает звучать величавая похоронная музыка. Люди прислушиваются, но порой с океана налетает ветер, и тогда музыки не слышно и кажется, что ее вовсе не было, а просто послышалось, как воспоминание о пережитом, об отступлении, о разгромах и разлуках.
Но нет: вот она снова - торжественная и грозная музыка похоронного марша. И такая в ней мощь, будто самые большие оркестры города соединились. Кого же хоронят? По музыке - не иначе как генерала, но в газетах ничего не было, вроде бы все начальство живо и здорово, а чумных тех жгут, а не хоронят.
Гиацинтов снял трубку телефона:
– Автомобиль к подъезду.
Сейчас он поедет на Эгершельдское кладбище. Там, замерев в каре, стоят ощетинившиеся штыками солдаты, которые должна расстрелять тех, кто придет хоронить Васильева. Завершение первой части операции <Золотая рыбка>, по теперешней ситуации, будет означать великую победу.
Тыл станет чист и крепок. Остальных, которые в тюрьме, <выдворить> через Гродеково в Китай - либеральный жест, освобождение политических противников. А в Гродекове <возмущенный казачий народ> расправится, несмотря на <сопротивление властей>,
Катафалк, запряженный шестеркой лошадей, медленно плывет по улицам. Оркестр идет по мостовой следом за катафалком. И - никого следом за оркестром. Ни единого человека.
А Васильев лежит в гробу, лицо измученное, и все равно улыбка на нем.
Гремит похоронный марш.
Что ж, товарищ Васильев, прости тех, кто не пришел. Не могут они прийти. Но кто же те люди на тротуарах в кургузых одежонках, что, просачиваясь ручейками сквозь разодетую толпу, спешат по улицам за гробом? Это ж твои братья по классу, товарищ Васильев, идут за тобой следом, скрываясь в праздничной престольной сутолоке. Те, кто из церкви, улыбчивы, нарядны, веселы, а кто навстречу им, следом за катафалком, скорбны, и лица их в машинной копоти, и в глазах слезы.
Они рядом с тобой, они провожают тебя в последний путь, они вокруг, и много их, не зря Гиацинтов их боится, он умный, он понимает, кого следует ему бояться. А за оркестром - никого, пустая мостовая...
В кладбищенские ворота, под дула ружей и под грохот оркестра, к черной провальной яме могилы, которая кажется маленькой и жалкой и похожа на ранку в большом и добром теле земли, подъезжает один катафалк, запряженный шестеркой великолепных лошадей. А людей нет, никого нет...
Гиацинтов, замерев у ворот, в бешенстве сломал стек. Воронье кричало, кружась над верхушкой деревьев. И листья опадали медленно, словно бы страшась соприкосновения с промерзшей, бурой землей.
ДАЙРЕН
_____________________________________________________________________
– Итак, - говорит глава японской делегации Мацусима, открывая заседание конференции после перерыва, - императорское правительство Японии, несмотря на отказ представителей Дальневосточной республики найти способ загладить свою моральную вину перед жертвами красного террора, тем не менее сочло возможным продолжать переговоры, поскольку для нас нет выше интересов, чем интересы всеобщего мира. Я начну с оглашения наших условий.
Он достает лист желтой с разводами бумаги и торжественно разворачивает его. Отставив бумагу на вытянутую руку, он начинает читать.
– <ДВР обязана уничтожить весь военный флот и никогда его впредь не заводить на Тихом океане. Необходимо срыть все укрепления и впредь их не строить. Необходимо разрешить японским судам плавание по рекам ДВР под японским флагом. Следует позволить японским гражданам передвигаться по территории ДВР, не испрашивая на то разрешения МИДа ДВР. Следует разрешить японским гражданам покупать землю ДВР, а также следует властям ДВР особо благоприятствовать японским гражданам в промышленности, горном деле, торговле. Владивосток должен быть объявлен вольным городом с международными гарантиями. На территории ДВР никогда не должен быть введен коммунистический режим. Таковы в общих чертах наши предложения. Если они будут приняты, тогда японское правительство торжественно обещает вывести свои оккупационные войска в тот день и час, когда это будет целесообразно и логично>.