Пара для Эммы
Шрифт:
Ладно, выгнать из замка свою соперницу — не такой уж грех; но уничтожать — это уже совсем другое! Герцогиня показала себя не только крайне мстительной и злопамятной особой, но ещё и деятельной на поприще воздаяния за свои обиды!
А ведь светлейшая подмяла под себя Палеха, чему тот явно не рад. Сопротивлялся ли он? Похоже, его умений и влияния в обществе не хватило противостоять ей, и он выбрал сотрудничество, которым тяготится. Сложно сказать, характеризует это ум или коварство леди Ольхи, но не учитывать её способностей нельзя.
Добавим ко всему, что герцогиня вращается
Понятно, что неудача с нею могла разозлить светлейшую и распалить. Уже ясно, что такие люди, как её светлость, не терпят сопротивления и будут идти до конца. Ускользнувшая из-под карающей длани Эмма должна быть наказана и девушке стоит быть осторожней, но устроить массовую диверсию на границе ради мести?
— Ратмир, что было между тобою и герцогиней?
— Эмма… не думаю, что…
— Неважно, — тут же отмахнулась она и, посмотрев на него в упор, спросила:
— Ей есть за что тебя ненавидеть? Ты ведь оставил её из-за меня и довольно некрасиво дал ей понять об этом!
— Я никогда ей ничего не обещал, — рассердился Ратмир. Знала бы Эмма, как он презирал и ищущих его внимания озабоченных дам, и себя за связь с ними! Зачем она докапывается?
— Понятно, — чуть ли не торжествующе воскликнула Эмма. — Обиженная женщина!
— Ольха мстительна, как и все дамы при дворе, — подтвердил Ратмир. — Это их образ жизни. Стоит дать слабину — и подруги спихнут с пьедестала, чтобы безжалостно растоптать.
— Так ты думаешь, что раздор между оборотнями и людьми — её рук дело? Она не может достать тебя напрямую и мстит, втаптывая в грязь весь твой народ, за который ты несёшь ответственность?
Ратмир долго не отвечал, но было бы слабостью игнорировать очевидное:
— Да, это она всё устроила. У неё есть средства, полно зависимых от неё магов, разного ранга служащих; даже, как мы уже убедились, есть лорды на побегушках. На её стороне короли, канцлеры разных королевств, она очень влиятельная и богатая леди.
— Я согласна с тобою, и в то же время не верю, что такое возможно. Поражает размах происходящего. Гибнут не только оборотни, но и люди.
— Ей плевать на всех. Мы все для неё звери или ничтожества. Что же касается размаха, то уверен, что ей интересно по утрам слушать доклады о том, как действуют её люди, а более от неё мало что требуется.
Эмма только сейчас осознала, насколько страшный враг у неё и Ратмира. У Ольхи нет никаких моральных тормозов!
— В принципе уже неважно, кто бросил искру и разжёг костёр, — она постаралась подбодрить Ратмира, так как взгляд у него стал колючим и тяжёлым. — Мы уже знаем, что пламя будет гореть даже без участия светлейшей. Слишком непростая сложилась обстановка как в королевстве, так и у оборотней. Ты сам прогнозировал, что Фарна ожидают народные волнения, а тут такой удобный конфликт с оборотнями! Не удивлюсь, если Ольху похвалят за то, что она так мастерски отвлекла народ
Некоторое время они оба молчали.
— Я обдумал то, что ты говорила в доме Рыжа, — прервал Ратмир затянувшееся молчание, — и согласен с тобою: возвращение к прошлой жизни уже невозможно.
Больше всего на свете ему сейчас хотелось прекратить любые разговоры и сблизиться с Эммой. Он не хотел, чтобы она говорила о герцогине, думала о ней и беспокоилась. Как бы то ни было, действия светлейшей — только его вина, и он непременно разберётся с этим, но пока бессилен и стыдится этого.
— Эмма, давай я тебе помогу с водой?
— Зачем? Она вся здесь и уже нагрета, — удивилась неожиданному переходу от дел к бытовому моменту.
— Я хотел полить из ковшика… — его взгляд изменился, и сам мужчина теперь напоминал затаившегося в засаде кота.
— Ах, это… только сначала я сама, а потом позову, чтобы ополоснуться… — Эмма отвернулась, испытывая смешанные чувства.
Однако Ратмир не выпустил её из своего внимания: ловко вытянул из причёски шпильки и, присев на корточки, принялся стягивать туфельки, норовя приложить белоснежную мягкую ступню к своей щеке и при этом глядя на неё с таким изумлением, как будто впервые видит ухоженную женскую ножку.
Надавав ему по рукам и заново подобрав волосы в пучок, она скрылась в небольшом закутке, где стояла приготовленная вода.
«Вот ведь! То мнётся, а то такой шустрый!» — возмущённо подумала она, оглядываясь назад. Эмма мысленно фыркнула, но решила не медлить, размышляя на тему «быть или не быть», «сейчас или позже», а ополоснуться и ко всему подготовиться.
Едва успела, прежде чем он просочился к ней и абсолютно по-деловому, как будто не его несколько минут назад интересовало тело Эммы, вылил на неё ведро воды, замотал, как гусеницу в простыню и, обхватив, отнёс в спальню. Ничего не сказав, оставил её на кровати и убежал.
— Эй?! — недоуменно крикнула она ему вослед, но услышав звуки льющейся воды, успокоилась и занялась собою. Его нетерпение, самоуправство и даже деловой вид, с которым он ополоснул её и принёс в спальню, вызвали улыбку и фривольные фантазии. В голову полезли сплетённые в страсти тела, пылающие сердца, оглушительные стоны…
«Пусть рычит!» — пожелала она, стоя у зеркала и пытаясь соблазнительней расположить вырез довольно тёплой ночной рубашки. Но как она его не сдвигала, он оставался целомудренным. Всё из-за того, что к утру дом выстужен, и если сначала не было даже мыслей о покупке красивой сорочки, то теперь и не на что.
И всё же настроение ползло вверх, а вместе с ним нарастало волнение. От расшалившегося воображения потянуло смеяться. Почему-то лезущие в голову картинки ничего общего не имели с жизненным опытом, а были сплошь эротически-сатирического направления.
Увидев в зеркале наблюдающего за ней Ратмира, резко обернулась.
«Наверное, счёл за самовлюблённую дуру!» — расстроилась Эмма, увлёкшаяся не только фантазиями, но и разглядыванием себя. А ещё она представляла, что он набросится на неё, утянет в водоворот страстей, и далее по порядку: сплетение, сердца в унисон, стоны…