Парад теней
Шрифт:
Круглый Борястик коротко посмеялся.
— А что тут понимать? Зажигалочка-то штучной работы, да и великовата. И желание покурить появлялось у Константина только тогда, когда в зале обнаруживались новые люди. Он и в драку не полез, потому что из-за кулис по необходимости выскочили очень не любящие публичность господа.
— Ты один такой наблюдательный? — напряженно спросил Кузьминский.
— Я вообще наблюдательный. Всегда наблюдательный.
— Ну уж раз всегда наблюдательный, то скажи: больше наблюдательных в зале не было?
— По-моему, не было.
— Вот и замечательно! —
— А зачем? — зевнув, спросил Борис Евсеевич.
— Я же сказал: чтобы не было ненужных нам наблюдательных.
— Сложи веер своего павлиньего хвоста и умерь пыл, Витя. Просто для того, чтобы немного подумать, — посоветовал Марин. — Я не собираюсь вас провоцировать, тем более шантажировать. Я в курсе того, чем занимается Сырцов. Я догадываюсь, что заинтересовало Смирнова в этой букмекерской конторе…
— Ты не только наблюдательный, ты еще и догадливый, — язвительно перебил его Кузьминский.
— Я догадываюсь, что заинтересовало Смирнова в этой букмекерской конторе, — повторив, упрямо продолжал Борис Евсеевич. — Что и кто. И для меня вырисовывается, хотя, честно признаюсь, не до конца отчетливо, общая картина противостояния двух сил. Меня теперь не устраивает объяснение, что Сырцов-де занимается поиском мошенников, устраивающих концерты с фальшивыми звездами. Мне необходимо знать перспективу расследования Сырцова-Смирнова. И, узнав, по возможности помочь им.
— А собственно говоря, Боря, какое до этого твое собачье дело?
— Вот об этом я хочу лично поговорить с Александром Ивановичем Смирновым.
— Многого хочешь.
— Многого, — подтвердил Борис Евсеевич.
— Мы напортачили, Витя, — вступил в разговор Константин, — или, скорее, я напортачил. Так что объясняться придется в любом случае. И лучше будет, если мы привезем с собой Бориса Евсеевича с его претензиями и намерениями. Александру Ивановичу легче будет с нами разбираться.
— Мы как телки, — взъярился Кузьминский. — Обосрались — и в хлев. "Подотрите нас, бедненьких!" — И безнадежно махнул рукой. — Хрен с тобой, Костя, поехали к Иванычу. Но с одним условием, Боб… — Это уже Борису Евсеевичу, имя которого Виктор варьировал, как хотел. — Охрана твоя и лимузин твой распрекрасный окончательно отбывают в стойло или куда им угодно. Только не с нами. Переговори со своими холуями и помчались.
— Прямо сейчас? — удивился Борис Евсеевич.
— А чего кота за хвост тянуть? Раньше покаемся, раньше прощены будем.
В знак согласия Борис Евсеевич без слов вылез из «опеля» давать распоряжения своей команде. Константин обоими кулаками ударил по баранке и тоскливо пожаловался на случай, на судьбу, на себя:
— Надо же было, чтобы все так сложилось. Я — неумелый поц, Витя.
— Неумелый поц — это для безрезультатных сексуальных игр, Костя. Мы с тобой — просто легкомысленные, не до конца просчитавшие все, ретивые дилетанты. Успокойся, я тоже хорош: мог бы в поводыри к "святым местам" не такого умного, как этот глазастый зверь, подобрать.
Возвратился
— Ну как, разобрали меня по косточкам?
— Велика честь, — срезал его Кузьминский. — У нас для разборки есть более достойные товарищи.
— А именно? — насторожившись, спросил Борис Евсеевич.
— Мы сами. Оба-два. Костя с Витей.
— И каковы успехи в этом нелегком деле?
— Определенные, — заверил Кузьминский. — Поехали, Костя.
Как поется в песне из кинофильма «Айболит-66», какие-то там герои всегда идут в обход. В обход повел свой «опель» и Константин, на Ярославку через Новогиреево. Борис Евсеевич не был в курсе местопребывания пресловутого Смирнова А.И. и поэтому спокойно наблюдал промышленный пейзаж вдоль шоссе Энтузиастов.
Свернули направо и по 2-й Владимирской выскочили на улицу Металлургов, прокатили по ней немного, и Кузьминский сказал:
— Здесь. — Подождал, пока не припарковались как следует, и потребовал у Константина: — Давай.
Не таясь, тот протянул Виктору так называемую зажигалку. Кузьминский бодро выскочил из «опеля» и нырнул через узкий проход в ближайший двор. Но некто Вадим Устрялов, по любовному прозвищу "Рыжий Вадик", жил не здесь. Он жил через два дома отсюда, но Кузьминский не хотел, чтобы наблюдательный Борис Евсеевич проследил, по какому адресу он направился.
Беззаветно преданный Деду Рыжий Вадик был суперспециалистом в электронике, радиоделе, звукозаписи. И, кроме того, его увлечением были всякие диковинки. Именно он снабдил экспедицию в букмекерскую контору соответствующей техникой.
— Ты один? — сурово спросил Кузьминский у открывшего дверь Вадима.
— Один, один, — успокоил Вадик. — Мои на даче. Отстрелялись удачно?
— Почти, — слукавил Кузьминский и отдал зажигалку.
— Что значит "почти"? — забеспокоился Вадик.
— Малые организационные трудности, никак тебя не касающиеся, — смутно объяснил Кузьминский. — Когда все будет готово?
— Через два часа.
— И прямо с отпечатками к Деду?
— Куда от него, старого хрыча, денешься, — улыбаясь, любовно произнес Вадик. И вдруг, присмотревшись, ахнул:- Это кто же так с твоим личиком поступил?
— Нынешнее мое личико — часть разработанного мной остроумнейшего плана успешно проведенной операции, — с гордостью заявил Виктор. — Я от тебя Деду позвоню. Можно? — И спохватился: — Только бы не хотелось, чтобы ты слушал этот разговор.
— Каяться будешь? — догадался Вадик и упредил всевозможные извинения: — Не обижаюсь, Витя. Валяй, а я в свою лабораторию пойду. Времени — в обрез.
…Константин рванул по прямой.
— Это мы куда? — перепугался Кузьминский.
— Через Свободный на шоссе, а там по МКАД до Ярославки.
— Через Измайлово и Черкизово ближе!
— Зато на светофорах не будем спотыкаться! — прокричал Константин. Любил скорость. Субботний вечер с безлюдьем и тремя прямыми. Есть шанс показать себя и «опель». От Вадика они отъехали ровно в девять. Без двадцати десять Константин заглушил мотор у смирновской калитки. Борис Евсеевич с нескрываемым любопытством через окошко рассматривал жилище матерого сыщика.