Парад теней
Шрифт:
— Все, что вами сказано об убийстве неизвестной женщины и участия в этом моего покойного брата — только зыбкая версия. — Кирилл Евгеньевич был сдержан, холоден и, боясь завестись, не смотрел ни на Андрея Альбертовича, ни на Галину Васильевну. Он сидел за своим бюро вполоборота и глядел в любимое окно.
— Версия, — частично согласился Андрей Альбертович, — но никак не зыбкая. Я жду вашего согласия на продолжение расследования, в течение которого эта одна из версий станет единственной и доказуемой.
— Вы
— Безусловно, да. — Андрей Альбертович глянул на часы (на этот раз на свои наручные) и удивился продолжительности совещания. — Ого, уже десять минут двенадцатого.
— Вы спешите? — спросил Кирилл Евгеньевич. — Мы вас больше не задерживаем.
Андрей Альбертович собрал бумажки, сбивая, подровнял их и уложил в виниловую папочку. Раскрыл, щелкнув варварским отечественным замком портфеля, и внезапно прекратил сборы. Сказал, осуждающе рассматривая профиль Кирилла Евгеньевича:
— Так все же как? Вы санкционируете продолжение расследования?
Ни Кирилл Евгеньевич, ни Галина Васильевна ответить не успели, их опередила секретарша Светлана. От дверей она обратилась к детективу:
— Андрей Альбертович, вас к телефону.
— Прошу извинить меня, но я на всякий случай оставил моим людям номер вашего телефона.
Андрей Альбертович двинулся к двери. Не глядя ему вслед, Кирилл Евгеньевич передернулся:
— Мерзавец.
— Но дотошен и въедлив. — Не отрицая, что ушедший господин — мерзавец, Галина Васильевна все же старалась быть объективной. — Он неплохо работает, Кира.
— Вот только на кого?
— Пока на нас с тобой.
Андрей Альбертович неожиданно быстро вернулся. Войдя в кабинет, он сказал от порога:
— Мне позвонил знакомец из 107-го отделения милиции. Только что на углу Садового кольца и Комсомольского проспекта киллерами убит Михаил Семенович Кобрин.
Въезд на Комсомольский с Садового перекрыли. Тоскливой цепочкой-очередью автомобили медленно спускались на набережную вдоль Крымского моста. Действуя не столько убеждением, сколько нахальством, Сырцов пробился на своем "гранд чероки" сквозь оцепление и стал впритык за черной «Волгой», которая — он знал — возила полковника Махова.
А сам полковник, без плаща, в идеальном, будто на прием собрался (а может, и вправду собирался), костюме, сидел на белой табуретке у входа в магазинчик (из магазинчика и табуретка) и меланхолически наблюдал за тем, как шустро действовала бригада. Подошел Сырцов, без слов шлепнулись ладонями.
— Быстро ты, — констатировал Махов.
— Анна сразу же меня разыскала…
— В своей постели, — уточнил Махов.
— Да пошел ты! — не зная, что сказать, грубо ответил Сырцов.
— У нее что — бритвенного
— Некогда мне было бриться, понимаешь, некогда! Сюда спешил по твоему зову.
— Машенька! — не оборачиваясь, позвал продавщицу из магазина Махов. Еще стульчик у тебя найдется для моего друга?
— Найдется, Леонид Константинович! — сразу с табуреткой объявилась Машенька, которой, очевидно, хотелось еще разок глянуть на красавца полковника.
— Спасибо, лапонька. — Махов отобрал у нее табуретку, поставил рядом со своей и пригласил Сырцова: — Садись, думать будем.
— Может, водички вам? — предложила Машенька. — Или пивка?
— Со временем, — уже холодно отозвался Махов. Машенька понимающе согнала улыбку с лица и незаметно исчезла.
Мерили рулеткой мостовую, в салоне «линкольна» бессмысленно — но таков порядок — колдовали над отпечатками, с трех фотоаппаратов снимали внутри, снаружи, сверху, снизу.
— Из твоих разработок к этому ничего не прикладывается? — спросил Махов.
— Пока не знаю. А порешили всех, кто был в машине?
— Нет, телохранитель живой. Он за водкой в магазин побежал.
— А теперь коротко, Леня, а?
— Сразу же как охранник Артем вошел в магазин, за «линкольном» остановилась «тойота». Двое в черных плащах, лица закрыты воротниками, вышли из нее и с двух сторон по три пули Михаилу Семеновичу и шоферу. «Тойота», обойдя «линкольн», приняла киллеров почти на ходу. Выбежавший из магазина Артем палил в почти безнадежный угон. Номера на «тойоте» были вполне читаемы. Двое ушлых из публики запомнили их в точности. Наверняка угнанная. Вот, пожалуй, и все.
— Где-нибудь здесь в переулках их ждали на подставе. «Тойоту» не нашли?
— Ищем, Жора, ищем. Идеи?
— Нет пока идей. Вот ведь какое безобразие!
— А должны быть! — разозлился Махов. — Ты ведь наверняка этого Кобрина пытался взять на просвет. Значит, знаешь больше, чем я.
— Водку Артем для кого покупал? Для себя?
— Для хозяина. Гулять вместе с Артемом и шофером собирался.
— С какой радости?
— Просто от радости. Артем говорит, что Кобрин прямо-таки ликовал в связи с завершением какого-то дела.
— Какого — он, конечно, не знает?
— Именно так, мой проницательный друг.
— Теперь главное — узнать, что это за дело, Леня.
— Счас сделаем! — восторженно уверил Махов и тут же спросил пародийно жалким голосом: — А как?
— Не знаю, Леня, — серьезно ответил Сырцов. — Ты этого Артема трепал основательно?
— Да нет. На скорую руку и только по обстановке здесь.
— Может, я попробую?
— Нет смысла. Пока в затяжной истерике.
— Не косит?
— Считаю, что нет. Да и доктор подтвердил.
— Незадача. С собой на Петровку его возьмешь?