Paradisus
Шрифт:
Прикрытия. Казалось, и она слегка припорошена пылью. Клава несла в руках
какие-то бумаги.
– Здравствуйте, - холодно кивнула она, отворяя дверь в кабинет начальника
Прикрытия Алтухова.
Андрей очень редко общался с людьми из ЯДИ-Прикрытия, а с Алтуховым
даже никогда не разговаривал – не его начальство.
Быстрым шагом он прошел через темный коридор, не встретив ни души,
свернул налево, преодолел еще один электронный турникет, спустился по узкой
каменной
Здесь Андрею пришлось открыть портфель и покопаться в нем среди
дисков, бумажек, флешек. Выудив электронный ключ, он коснулся им тускло
мерцающего зеленого кружка. Где-то внизу послышалось сумрачное гудение,
точно очнулся от многолетней спячки древний подземный дух.
Отворились дверцы, Андрей вошел в белоснежную пасть лифта.
Всегда, когда он спускался в нижнюю часть – это занимало не меньше
минуты, - представлял пласты породы, медленно проплывающие за стенками
лифта – толстые слои песка и глины, грубый известняк, полонивший на веки
окаменелых животных. Лифт напоминал шкалу барометра – только вот что
показывает этот барометр?
Засекреченный, или Подлинный, ЯДИ привычно распахнулся перед
Андреем широким пространством с многочисленными ходами, коридорами,
лестницами, дверьми – не верилось, что здесь трудятся всего-навсего десять
человек.
В Подлинном ЯДИ все новое, блестящее – от самого маленького шурупа до
компьютера. С потолка льется мягкий свет, усиливая контраст с темным, как
пещера, ЯДИ Прикрытия. Впрочем, для жителей Обнинска, да и для всей страны,
исключая небольшую когорту посвященных, именно ЯДИ Прикрытия - подлинный
ЯДИ. И Андрей – в когорте посвященных. Временами он чувствовал гордость,
ощущая причастность к чему-то великому, а иногда – страх: «А для чего,
собственно, мы это делаем?». Если Невзоров узнает об этой рефлексии – одним
увольнением не обойдешься… Андрей никогда не афишировал в разговорах с
коллегами свои раздумья, просто добротно выполнял свою работу.
Пройдя в раздевалку, Андрей повесил плащ на крючок, поставил чемодан в
шкафчик. Взял с полки белый халат.
Электронные часы не стене показали «8.40».
Сняв темные очки, Андрей надел обыкновенные – с широкими
расшатанными дужками.
Подойдя к зеркалу причесаться, задержался на некоторое время,
рассматривая себя. Унылый взгляд, всклокоченные волосы; очки сидят
совершенно по – дурацки… И этот белый халат…
«Гарри Поттер, выросший и ставший дантистом… Дантистом в
поликлинике».
Снаружи раздались шаги. Андрей торопливо вышел из раздевалки.
– Островцев. Привет!
Андрей пожал мягкую руку стоящего перед ним человека. Старший
научный сотрудник Смолов… За боязливо озирающиеся глазенки и свистящий
шепот Смолова прозвали Хомяком. Хомяк был то, что называется tabula rasa3:
3 Чистая доска – лат.
постоянно и всему удивлялся, раз за разом открывая Америку. В вопросах, не
касающихся ОРА – отдела расщепления атома, житейских, самых простых -
Смолов был сущим младенцем. Но в своем деле это специалист высочайшего
класса. Впрочем, других в ЯДИ не бывает.
– Как жизнь? – спросил Смолов, заглядывая Андрею в глаза.
«С чего это он?» - удивился Островцев.
– Да вроде отлично. А у тебя?
Смолов улыбнулся, обнажив два длинных передних зуба, закивал головой,
но ничего не сказал. Андрей обошел его и проследовал к лестнице, ведущей в
ОПО – опытный отдел.
«С чего это Смолов спрашивает про жизнь?» - вертелось в голове. Больше
всего на свете старший научный сотрудник Островцев боялся проблем.
Андрей спустился вниз, остановился на минуту перед дверью, набирая на
замке секретный код.
ОПО - это царство змеиного шипения. Оно доносится откуда-то снизу, из-
под многочисленных люков в полу, заставляя думать о чем-то индийском,
естественно-природном, о Будде. Андрей был единственным «жрецом» ОПО, как
он иногда именовал себя.
Белый коридор, покрытый изоляционной плиткой, тянулся до тех пор, пока
не становился куском темноты: Андрей ни разу не дошел до его конца и считал,
что это невозможно. Большую часть времени он проводил в своем кабинете,
расположенном в головной части коридора, если можно назвать кабинетом
открытое широкое пространство, со стулом, столом и компьютером, сиротливо
приткнувшемся в уголке. Лифт у стены время от времени уносил Андрея еще
глубже, - туда, где и вершилась главная работа.
Так же здесь располагались душевая и стеллажи с несгораемыми пухлыми
конвертами - результатами опытов. На каждом конверте – десятизначный номер и
электронный чип, за каждый конверт Андрей отвечает головой.