Paradisus
Шрифт:
автоматически, бездумно. Я стала профессионалом.
Почему-то Илана отдалилась от меня (не иначе, она позавидовала моему
успеху), но я недолго горевала. В квартирке в Свиблово я сблизилась с Ольгой,
бесшабашной и веселой девицей, мы ходили с ней в кино, даже пару раз были в
ресторане.
У Ольги была мания – подцепить богатенького папика.
– Гербалайф не вечен, Марина, - говорила она, когда мы под руку шагали по
вечерней Тверской. – В конце концов, нашу
Сколько веревочке не виться… Ну, ты понимаешь. И тогда придется убираться из
Свиблово, а найти новую работу, новую квартиру? Большой вопрос… Я,
например, скорее брошусь в реку, чем вернусь обратно в Мухосранск. Жить среди
быдла, когда ты видела все это…
Ольга окидывала взглядом красиво подведенных глаз улицу, сверкающую
огнями.
– Оль, ну почему сразу «быдла»?
– слабо протестовала я.
– А что, в твоем Урюпинске не одно пьяное быдло?
За пределами МКАД для Ольги, кажется, существовали лишь два города –
Мухосранск и Урюпинск, оттого с ней совершенно невозможно было спорить.
– Марин, нужно во что бы то ни стало зацепиться в Москве. Понимаешь, во-
что-бы-то-ни-ста-ло! И самый лучший способ это …
– Подцепить богатого папика.
– Умничка, уразумела.
Как именно Ольга пыталась подцепить папика, я видеть не могла. Охота, по
выражению моей подруги, это дело сугубо индивидуальное, свидетели и
сочувствующие здесь ни к чему.
Вечером каждой пятницы Ольга надевала длинное бордовое платье
(«цвета страсти» - по ироничному выражению Иланы), небрежно накидывала на
плечи короткую норковую шубку (пять лет экономии) и выпархивала из квартиры в
ждущее у парадного такси. Она возвращалась в два, а то и три часа ночи, всегда
навеселе. Не снимая шубы, гремела крышками сковородок в поисках
завалявшейся котлетки и, не раздеваясь, валилась на свою кровать, не обращая
ни малейшего вниманья на ворчанье потревоженных Иланы и Жанны.
Наутро Жанна непременно спрашивала:
– Олька, подцепила папика?
В ответ звучало крепкое словцо, смысл которого сводился к следующему:
«Если б подцепила, в эту дыру, к вам не вернулась бы».
Я с юмором относилась к Ольгиным поискам, но так получилось, что папика
нашла себе именно я. Вернее, Он сам меня нашел.
Это был один из тех дней, что случаются лишь в конце августа: еще зелено
и пыльно, но солнечный ветер уже пахнет осенью. Впрочем, здесь почувствовать
запах осени было сложно: на громадной площадке (кажется, раньше это был
аэродром) расположились сотни, тысячи автомобилей. БМВ, Мерседесы,
Линкольны, Феррари,
модели; новенькие и потрепанные, с аэрографией и без, всех возможных
расцветок. Рев моторов, взрывы петард, восторженные крики людей сливались
для меня в бензиновую какофонию. Я жалела, что согласилась поработать на
ежегодной выставке «АвтоЛэнд» и мысленно ругала Жанку, по чьей
рекомендации я здесь и очутилась. Работа заключалась в том, что, одетая в
бикини, я должна была привлекать внимание посетителей выставки к синему
«Мустангу» 64 года выпуска. Однако, как я успела заметить, посетителей
выставки больше занимали мои «буфера», нежели рифленый буфер раритетного
автомобиля. Парни и взрослые мужики дружно снимали меня на любительские
фотоаппараты и камеры мобильников - я злилась, но ничего поделать не могла.
С запахом бензина и назойливыми «папарацци» меня мирило солнце: кожу
прямо на глазах покрывал бронзовеющий загар. Я никогда не бывала на море:
бикини в новинку для меня, так же как и использование лосьона для загара,
который мне дала Жанна. Время от времени я заскакивала в палатку,
установленную за «Мустангом» и натирала руки, ноги, грудь прозрачным
молочком, приятно холодящим кожу.
В один из таких «заскоков», я услыхала:
– Эй, на палубе! Кто хозяин «Мустанга»?
Отставив в сторону бутылочку с лосьоном, я вылезла из палатки и увидела
Его.
Аккуратный ежик седых волос зрительно увеличивал и без того высокий
лоб, умные, другого слова не подберешь, слегка голубоватые глаза, смотрели на
меня внимательно и чуть-чуть насмешливо. На вид ему было не меньше
пятидесяти лет, но своей лощеностью он был красив. Крепкое, - с едва заметным
намеком на брюшко, - тело, плотно облегала короткая байкерская куртка с ярко-
красной надписью на груди «the night’s wolf»; узкие джинсы небрежно заправлены
в голенища дорогих ковбойских сапог. За спиной «волка ночи», как и положено,
стоял Harley&Davidson.
– Ау, девушка. Так кто хозяин «Мустанга»?
Он засмеялся бархатным смехом уверенного в завтрашнем дне человека.
Ровные зубы белее снега, почему-то заставили меня вспомнить мамин
фарфоровый сервиз, который она берегла как зеницу ока.
– Хозяина здесь нет, - сказала я, краснея (перед этим человеком мне было
стыдно стоять в бикини). – Но у меня есть его телефон, вы можете позвонить…
– Позвонить? Пожалуй, не стоит. Я куплю себе другой «Мустанг».