Параллельные
Шрифт:
И вот, как-будто снова беременная я сижу на холодных ступенях больничного крыльца, испуганно хватаясь за живот, в котором шевелились в последний раз мои дети. И фоном, фоном, это ненавистное:
— Нина Евгеньевна, Нина Евгеньевна… с вами всё в порядке?
«Заткнись! — требовало всё моё нутро. — Заткнись! Замолчи! Я не хочу тебя слушать! Я хочу сидеть на крыльце и чувствовать своих детей! Заткнись!»
— Заткнись!
— Замолчи!
— Не говори!
Как оказалось, последнее я орала уже вслух, вцепившись в Карину и тряся её что было мочи.
— Нина!
Где-то там за его спиной маячили парочка мужиков, пытавшихся из-за Нечаевского плеча разглядеть, что здесь происходит.
Я тряхнула головой и уставилась на свои пальцы, с силой сжимавшие ворот блузки Карины. Это было настолько пугающе и непонятно, что я резко разжала руки и отскочила от Павловой. Действовала скорее по наитию, вряд ли действительно осознавая, что делаю.
Помощница мужа жалобно всхлипнула и вылетела из кабинета, я же продолжала смотреть на свои пальцы так, как если бы они были не мои.
— Нин, — неживым голосом повторил Нечаев уже у меня за спиной, приобняв меня за плечи.
***
В общем, мой приезд на завод не закончился ничем хорошим.
Мало того что Карину довела до истерики, так ещё и Илюхиных заказчиков порядком напугала.
Впрочем, всё это меркло перед тем, что до нас с мужем дошла одна простая истина: я была НЕ в порядке. И как бы я ни храбрилась и ни пыталась запихать все свои чувства поглубже, моё состояние оставляло желать лучшего.
И Нечаев сделал в этой ситуации единственное, что мог — отправил меня к психотерапевту и уволил Павлову. Была не согласна с обоими его решениями, но, видимо, без этого было никак. Кто бы мог подумать, что Карина вдруг окажется столь сильным триггером для меня.
— Стыдно, — однажды призналась я ему. — Стыдно, что всё так.
— Нормально, — поправил он меня. — Неизвестно, как на твоём месте с этим справлялись бы другие. Да и выбирать между тобой и Кариной глупо, тут же всё очевидно…
Ну а психотерапия… на долгие два года вошла в мою жизнь, став какой-никакой опорой.
И нет, я не была сумасшедшей, но и назвать меня полностью здоровой язык как-то не поворачивался.
Зато пройдя через всё это, мы с Ильёй вдруг смогли заново выстроить наши отношения на каком-то более зрелом, уравновешенном и гармоничном уровне.
И через несколько лет я даже пришла к желанию предложить ему ещё раз попытаться стать родителями…
Глава 4.
Месяц назад
Ольга смотрела на меня круглыми глазами. Я не планировала жаловаться на жизнь, я вообще не планировала жаловаться, но и врать… Хватит уже того, что для Илюхи нагородила целую кучу всего.
— Нин… мне так жаль, — тщательно выбирая слова, проговорила Петрушевская.
Неопределённо повела плечом.
— Не я первая, не я последняя. Статистика по невынашиванию беременности у нас в стране… так себе.
Это не была бравада, я правда долгие
На что моя собеседница лишь с самым серьёзным видом покачала головой.
— И что… вы больше не пытались?
К этому вопросу я тоже привыкла. Особенно в исполнении своей мамы, любившей намекать на то, что как бы можно и ещё попробовать. Она не была жестокой, скорее представителем старой закалки и куда практичнее, чем я.
— Да мне после этого и не хотелось детей.
Обычно люди после этих слов любили добавлять, что это я просто себя в этом убедила. А дети должны быть обязательно, и не хотеть их… ну крайне неправильно. Поэтому науку слать всех на хер я освоила филигранно. Да и ни в чём я себя не убеждала: правда не чувствовала в себе больше сил пробовать снова.
Отчего-то потеря детей ещё до их рождения не считалась полноценной, ведь я их не рожала, значит, и полноправной причины страдать у меня не было. А я… действительно горевала. И эту мою боль в полной мере понимал только муж. Ну ещё и терапевт, который помог выбраться из депрессии, уже расцветавшей во мне махровым цветом.
Наверное, это было бы даже забавно, если бы не было так грустно. Оказывается, можно жить полноценной жизнью — ходить на работу, видеться с друзьями, заниматься сексом и абсолютно не чувствовать себя живой.
— Понятно, — немного растерянно подытожила Оля. Атмосфера между нами потеряла свою непринуждённость. Так бывает, когда один человек вываливал на другого слишком много личных признаний, а другой попросту был к этому не готов.
— Оль, я рассказываю всё это не для того, чтобы меня жалели, а чтобы ты понимала… всю картину разом.
— Тогда пояснишь, при чём тут другой ребёнок? И кого ты там похитила? А то, понимаешь, в контексте твоей истории данное заявление звучит совсем… дико.
— О-о-о-о, — многозначительно протянула я, — а тут вообще весело вышло.
***
В недалёком прошлом
Как это ни банально, но жизнь продолжалась. И так или иначе нам пришлось двигаться дальше.
Из депрессии я выбралась. И даже вроде как без особых потерь. У меня всё ещё был любимый муж, работа, на которой я была готова пропадать сутками, а также близкие друзья, с которыми, как оказалось, можно было хоть в огонь, хоть в воду.
Перед Костей я всё-таки извинилась. На что тот с обалделым видом покрутил пальцем у виска:
— Главное, что ты в порядке.
— Да. Но и ты был не обязан проходить через весь этот ужас вместе со мной. У меня для этого муж есть, — последнее я добавила уже чуть тише и заметно печальнее.
Костя виновато потупил взгляд.
— Наверное, у него были обстоятельства…
— Знаю я его обстоятельства, — смиренно вздохнула. — Пил по-чёрному всю ночь со своими работягами.
Козырёв удивлённо вскинул голову:
— И ты об этом так спокойно говоришь?
— Не спокойно, — покачала головой. — Просто… мы через это уже прошли. В ту ночь оба были не на высоте. А как всегда, разгребать пришлось тебе.