Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Шрифт:
Однако вернуть по принадлежности все экспонаты Музея французских памятников не представлялось возможным: одни церкви вообще были разрушены, другие использовались для мирских нужд. Граф де Форбен и хранитель отдела скульптуры Лувра граф де Кларак позаботились о том, чтобы эти экспонаты поступили именно в Лувр. Вместе с некоторыми дополнениями они заполнили 5 залов французской скульптуры XVI–XVIII веков; анфилада этих залов, получившая название «Ангулемская галерея», была открыта для публики в июле 1824 года.
Что же касается Музея французских памятников, то он возродился в 1830-е годы в составе Школы изящных искусств, которая обосновалась в том самом монастыре Малых Августинцев, где эти памятники находились до 1816 года. Н.С. Всеволожский описал свое посещение этого музея осенью 1836 года: «Первая поездка наша была в новоучреждаемый Музей художеств, который помещается в бывшем монастыре des Petits-Augustins. Он еще не отделан, но мы нашли в нем уже много сокровищ архитектуры, живописи, ваяния и проч. Мне особенно понравилась и, признаюсь, даже удивила
Другим успехом Форбена было открытие в 1827 году на втором этаже Лувра так называемого музея Карла X. В основу его легла коллекция древностей, собранная Эдмом-Огюстом Дюраном. Купленная с согласия короля в 1824 году за 320 000 франков, эта коллекция состояла из 7000 произведений египетского, греческого, этрусского, римского искусства, а также ренессансных эмалей. Для этих сокровищ в Лувре были оборудованы 9 новых залов, стены которых были украшены фресками лучших художников того времени: Гро, Ораса Верне, Делакруа, Энгра (для одного из этих залов Энгр создал полотно «Апофеоз Гомера»). В музей Карла X поступила также коллекция египетских древностей, собранная бывшим британским консулом Генри Солтом. Она была приобретена для королевского музея за 10 000 фунтов стерлингов; деньги выделил король, а инициатором покупки стал ученый-ориенталист Жан-Франсуа Шампольон (1790–1832), прославившийся разгадкой тайны египетских иероглифов. Шампольон был назначен хранителем античных древностей; он добился выделения для египетского собрания дополнительных залов на первом этаже, так как в число новых экспонатов входил огромный сфинкс, которого было невозможно поднять на второй этаж. Одним из самых знаменитых экспонатов греко-римского отдела стала Венера Милосская, привезенная в 1821 году из Греции французским послом маркизом де Ривьером. Музей Карла X представлял собой заведение нового типа, отличное от прежнего Лувра; многие предметы здесь не имели эстетической ценности, главным достоинством этих экспонатов, расположенных в хронологическом порядке, была их древность. Данью новому, конституционному порядку выглядел и сам жест короля, предоставившего собственный дворец для музея и, таким образом, сделавшего подарок нации.
Кроме того, в 1827 году в Лувре был открыт Морской музей, именовавшийся также музеем Дофина (там были собраны модели кораблей и пушек, морские карты и прочее).
Музейные залы Лувра были открыты для посетителей по воскресеньям, с 10 до 16 часов. Однако иностранцы и художники имели доступ в галереи Лувра в те же часы ежедневно со вторника по субботу. Художники, которые совершенствовали в Лувре свое мастерство либо изготавливали копии музейных полотен по заказу, должны были предъявлять служителям удостоверения, а иностранцы – паспорт. Однако А.И. Тургеневу, например, осенью 1825 года предъявлять паспорт не пришлось – достаточно было сказать, что он иностранец (то же самое произошло через 14 лет с М.П. Погодиным). Тургенев восхищенно пишет, что когда он пришел в Лувр в воскресенье, то «нашел залы наполненными публикою из всех классов народа, ибо всем открыт Лувр» и увидел «крестьян, бедных поденщиков в рубищах – перед картиною Корреджио». После Революции вход во все парижские музеи был бесплатным, что приятно поражало иностранных путешественников, особенно тех, кто мог сравнить французские порядки с английскими или итальянскими. Всякому посетителю предоставлялась возможность наслаждаться созерцанием любого полотна или скульптуры столько времени, сколько ему угодно. Комментарии корыстолюбивых чичероне заменялись путеводителями и каталогами, которые с начала XIX века во множестве печатались в парижских типографиях. Их за небольшую цену предлагала перед входом в Лувр толпа разносчиков.
Лувром перечень художественных музеев Парижа не ограничивался. 24 апреля 1818 года, в ознаменование четвертой годовщины со дня возвращения Людовика XVIII на французскую землю, был открыт музей в Люксембургском дворце; здесь, в восточном крыле дворца, экспонировались работы художников XIX века. Для посетителей этот музей был открыт по воскресеньям и понедельникам с 10 до 16 часов, а для художников и иностранцев – во все дни, кроме субботы.
Особняк Клюни. Худ. О. Пюжен, 1831
Картинами современных парижских художников любители изящных искусств могли любоваться и непосредственно в их мастерских; разумеется, туда допускали не всех, а только получивших приглашение от владельца (напрямую или через светских знакомых). Например, А.И. Тургенев за несколько январских дней 1826 года успел побывать в парижских мастерских Легро,
Несколько новых музеев появилось на карте Парижа при Июльской монархии. Прежде всего надо назвать музей Клюни, который открылся как частный, а затем перешел в собственность государства. Его здание (в котором музей находится и поныне) с XIV века принадлежало настоятелям аббатства Клюни, а в XVII стало резиденцией папских нунциев. Во время Революции особняк был национализирован и сменил множество хозяев до тех пор, пока в 1833 году его не приобрел Александр де Соммерар, разместивший здесь свою коллекцию предметов Средних веков и Возрождения, которую собирал в течение 40 лет. В 1842 году, после смерти Соммерара, и особняк, и коллекции были куплены государством. По соседству с этим зданием сохранились руины римских терм. Городские власти, которым они принадлежали, согласились подарить их государству при условии, что на всей этой территории (и особняка, и терм) будет создан музей. В результате 16 марта 1844 года был открыт музей Клюни. Директором его стал сын покойного Александра де Соммерара, Эдмон. Впрочем, Соммерар-отец охотно демонстрировал всем желающим сокровища своей коллекции еще до открытия музея. Например, Н.С. Всеволожский в 1837 году попал к Александру де Соммерару по протекции своего знакомца маркиза Дюблезеля и остался очень доволен увиденным: «Это готическое здание может почесться одним из лучше сохранившихся своего времени. Граф Соммерар тщательно сохранял его в том самом виде, в каком оно было. Он собрал в нем богатейший кабинет, составленный из предметов, бывших в употреблении в Средние Века. Тут видел я костюмы, оружие, мебели, даже мелкие вещицы, служившие к убранству или украшению дам; целую церковь, убранную в тогдашнем вкусе; утварь церковную, книги, и самого священника, молящегося у престола. Нельзя вообразить всех редкостей, находившихся в этом собрании: оно было единственное в своем роде, и очень дорого стоило своему хозяину. Граф Соммерар охотно показывал свои сокровища. Он принял нас очень приветливо и более двух часов терпеливо провожал по всем комнатам, показывая и объясняя все».
Луи-Филипп открывает галерею Сражений. Худ. Ф.-Ж. Эм, 1837
В 1833 году в Париже появился еще один музей – Монетный. Он был устроен при Монетном дворе, который с середины XVII века располагался на набережной Конти. Здесь в обширном и богато убранном зале читались публичные лекции, а главное, было представлено «собрание медалей и монет французских, составленное по хронологическому порядку, от первых королей до нашего времени». Тот же Н.С. Всеволожский свидетельствует: «Сохранялся при каждом и штемпель, и пуансон ее, так что если бы кто пожелал иметь какую-нибудь монету или медаль, то чрез несколько часов мог бы получить настоящий и свежий отпечаток: в таком случае платится за употребленный металл по цене с весу, да самая безделица за работу». Тут же демонстрировалась «коллекция новоизобретенных машин, относящихся к монетному искусству: иные были одобрены и приняты для употребления; другие остались для любопытства».
Главным достижением Июльской монархии и лично короля Луи-Филиппа в области художественной культуры по праву считается открытие музея в Версале. Строго говоря, Версаль – не Париж, но для истории Июльской монархии музей этот значит так много, что достоин нескольких слов в нашей книге. И Наполеон, и Людовик XVIII намеревались восстановить Версаль, после Революции находившийся в запустении, и превратить его в свою личную резиденцию, однако сделать этого не успели. Луи-Филипп подошел к делу иначе.
Для начала он распорядился перенести из Дома инвалидов в Версаль изображения маршалов Франции и устроить там портретную галерею, а затем продолжил переустройство Версальского дворца и, потратив 23,5 миллиона франков, превратил его в исторический и военный музей. Здесь была устроена живописная галерея Сражений, для которой французские художники написали 33 изображения самых прославленных битв, в которых участвовали французские войска, – от сражения франков с алеманнами при Толбиаке в 496 году до битвы французов с австрийцами при Ваграме в 1809-м. Кроме исторических картин в Версальском музее были выставлены портреты королей, адмиралов, маршалов и полководцев, бюсты и статуи знаменитых деятелей французской истории, морские виды и изображения королевских дворцов; все экспонаты располагались в хронологическом порядке. Версальский музей торжественно открыли 10 июня 1837 года; это событие было приурочено к женитьбе наследника престола герцога Орлеанского на Елене Мекленбург-Шверинской и вызвало огромный интерес публики. По свидетельству Н.И. Греча, посетившего музей через две недели после его открытия, «народ так и валил валом в Версаль», вследствие чего версальский омнибус «был набит людьми всякого звания, возраста и пола».
Учреждая музей в Версале, Луи-Филипп стремился утвердить в умах собственных подданных и иностранных наблюдателей мысль о том, что он не узурпатор (каким его считали легитимисты), а достойный преемник великих французских королей прошлых эпох. Кроме того, Луи-Филипп, сам не желавший воевать и получивший даже прозвище «Наполеон мира», старался польстить народному тщеславию прославлением французских военных подвигов прошлых столетий. Следующей акцией в этом ряду стало перенесение в 1840 году в Париж, в собор Инвалидов, праха Наполеона.