Париж
Шрифт:
Мари задержалась возле одного из проходов на арену, который начинался в туннеле под лестницей. Она предположила, что этим путем выходили гладиаторы и жертвы, и попыталась представить, что они чувствовали в этот момент. Потом она обратила внимание на Фрэнка и Клэр. Американец смотрел в другую сторону, а взгляд Клэр был направлен прямо на мать. Даже на расстоянии отчетливо был виден торжествующий блеск в ее глазах. Ты его хотела, словно говорила она матери, но я забрала его у тебя, и теперь он мой.
Потом дочь отвернулась.
Мари
– История этого сада началась во времена «Трех мушкетеров». – Марк неукоснительно исполнял роль гида. – Королевские лекари основали здесь сад целебных растений. Потом король-солнце привел сюда команду лучших в мире ботаников, и они расширили посадки. А теперь…
Небо было чистым. Солнце стояло еще довольно высоко, и пусть оно уже не так сильно припекало, как в Фонтенбло две недели назад, о приближающейся осени предупреждали лишь первые желтые тона в листве некоторых деревьев. Две пары прошлись по длинным аллеям, восхитились высокими ливанскими кедрами, привезенными из лондонских садов Кью, и посетили маленький королевский зверинец, переехавший сюда из Версаля после революции. Потом зашли в очаровательную мексиканскую оранжерею. Марк и молодежь получали от прогулки массу удовольствия. Мари улыбалась.
Но она едва замечала то, что они осматривали.
Конечно, думала она, с ее стороны это было бесконечной глупостью. Чем была ее внезапная страсть к молодому Фрэнку – попыткой ухватить возможность, которой ей не дал его отец? Да. Или пробудить в себе чувства, на которые уже не считала себя способной? И снова да. Мари не знала, естественны ли эти стремления, но осознание их бессмысленности уже пришло.
Свое от жизни она получила. Ей очень повезло: Джеймс Фокс оказался хорошим мужем. Теперь настала очередь дочери любить. Может, и Клэр повезет, а может, и нет. Это решит судьба. Но в любом случае молодой Фрэнк принадлежит Клэр. «А я рискую выставить себя на посмешище», – строго сказала себе Мари.
Она повернула лицо к солнцу. Оно было приятно теплым, но в то же время ярким. А значит, подчеркивало, высвечивало каждую морщинку на ее коже. Ах, как резок солнечный свет, как жесток.
И Мари захлестнуло безутешное отчаяние. Жизнь прошла мимо. И задолго до того, как она смирилась с этим, хотя теперь она наконец смирилась, судьба и это жестокое солнце приговорили ее к изгнанию. Она изгнана в голую пустыню, в осенний холод и пустоту.
Вся компания вошла в лабиринт на небольшом возвышении. Петляющая тропа и подстриженный кустарник показались Мари тюрьмой.
Потом Марк повел их к главной достопримечательности сада – Большой галереи эволюции. Они постояли несколько минут, осматривая длинную травяную эспланаду перед зданием. Мари смотрела вместе со всеми, почти ничего не видя. Она даже не заметила, что рядом с ней оказался Фрэнк.
– Кстати, – проговорил он, – я забыл упомянуть, что вчера получил от отца письмо. Он просит передать вам его наилучшие пожелания.
– Пожалуйста, передай и
– В этом нет нужды, ведь вы сможете сделать это лично. В его письме сообщается, что в следующем месяце ему нужно быть в Лондоне. К сожалению, моя мать не сможет сопровождать его. После Англии отец приедет в Париж навестить меня. Думаю, он побудет здесь некоторое время.
– Твой отец приезжает в Париж?
– Да.
– О, – только и сказала Мари.
В очередной раз приближаясь к конторе адвоката месье Шабера, Луиза гадала, что он обнаружил. Она побывала у него на следующий день после знакомства с Бланшаром.
Люка не порадовало известие о том, что она бросила клиента. В тот же вечер он пришел прямо к ней в квартиру.
– Что с тобой? Мне сообщили, что ты неожиданно ушла.
– У меня закружилась голова.
– Он сделал тебе что-то плохое? Настаивал на чем-то, чего ты не хотела?
– Ничего такого.
– То есть ты плохо себя почувствовала? Ты ему понравилась. Он забеспокоился.
– Я не могу с ним встречаться.
– Ты не можешь так себя вести. – Люк словно окаменел. – Объясни мне, в чем дело.
– Не могу, Люк. Но это больше не повторится.
Он ответил не сразу, словно ему надо было многое взвесить.
– Ладно, но учти: это было в первый и последний раз, – наконец процедил он. – Я этого не потерплю.
Ей не понравился его тон.
– Я думала, что ты мне друг.
– Так и есть, дорогая. Но ты сама подумай, что скажет обо мне клиент. Он теперь считает меня ненадежным человеком. И на твоей репутации такие выходки скажутся не лучшим образом.
– Понимаю, Люк. Обещаю, больше ничего подобного не случится.
После этого он ушел, но в воздухе осталось висеть напряжение.
Зато с месье Шабером никакого напряжения не было. Низенький адвокат просиял улыбкой при виде Луизы.
– Мадемуазель, вы дали мне очень легкое поручение. Господина, который вас интересует, зовут месье Марк Бланшар. – Он кратко описал ей семью, Жерара, Марка и Мари, универмаг «Жозефина» и дом в Фонтенбло. – Что интересно, магазином сейчас управляет сестра Марка, Мари, которая в свое время вышла замуж за англичанина Фокса. Марк был художником. Его работы считались талантливыми, но не выдающимися.
– Благодарю, месье. Это именно то, что я хотела узнать.
– Если это семейство имело непосредственные отношения с вашей матерью, то первыми приходят на ум два варианта. Она либо работала в их доме прислугой, либо позировала Марку как художнику.
Луиза еще раз поблагодарила его, забрала небольшое досье, подготовленное адвокатом, и пошла домой обо всем подумать.
На следующий день она отправилась в «Жозефину». После того как она упомянула свою работу у Шанель, ей легко было завязать разговор с одной из молодых продавщиц универмага, и та скоро показала ей и Мари, и Клэр. Луиза смогла хорошо рассмотреть обеих.