Паркер Джонс, помоги

Чинихина Мария

И Оксанка из пятнадцатой… Ее я так и не встретила. Не знаю, как она выглядит и где живет. А если бы знала, то не испугалась и пошла бы к ней домой. Я бы силой выволокла из ее квартиры укрывшегося там Олега и высказала бы все, что думаю. И, может быть, ударила. Украсила бы его наглую морду синяком…

Нет… Нет… Пак…

Про Оксанку было много в первом письме. Как я ее ненавижу. Даже больше, чем мента по имени Ванек. Но я порвала

то письмо. Второе про обиды на Олега сожгла. Это третье. И набираю я его в телефоне, в заметках, сидя на горячих ступеньках крыльца. Пишу, обливаясь слезами. Потому что в столь важный для нас день, как пафосно сказал накануне Максим, я злая и расстроенная. Я обманываю его, вру маме. Злость, как комок копится внутри меня. Подступает к горлу и не дает дышать.

Остался всего час.

Час, Пак!

И я стану его женой.

Ты бы видел, как три дня назад чиновница из загса, вся такая надушенная и интеллигентная, глаза сощурила и брови свела, когда Максим протянул ей через стол наши заполненные заявления. Но чиф выручил нас. Он тихонько пододвинул к руке чиновницы небольшой конвертик, и она тут же забыла и о правилах, и что поиздеваться над «молодыми» нужно.

Но больше всего меня угнетает, Пак, что платье у меня не белое и одолжено у Маринки. То самое кружевное с выпускного. А вчера мы с мамой телевизор смотрели. Сериал, где главная героиня выходит замуж. Мама вдруг сказала, что и мне пора невестой становиться. А я не знала, что ответить, промолчала. И сейчас смс написать маме боюсь. Особенно, когда вижу невест повсюду и себя настоящей невестой не ощущаю. Невесты везде. И возле скамеек под цветущими яблонями, и на парковке у машин, и у декоративного мостика с красным сердцем на веревочных перилах и табличкой со словом «love». И рядом со мной на ступеньках крыльца.

Шумно, Пак. Но не так, как в фан–зоне на твоих концертах. Недавно я пересмотрела их все. Но сейчас, Пак, лишний шум меня утомляет. Я сама не знаю, чего хочу. А вообще-то нет… Пусть мой малыш будет счастлив. И ради него я готова снова соврать. Максу. Он думает моя мама на дежурстве, поэтому не пришла. Это полуправда, Пак. Мама на дежурстве… И увидит она Максима после регистрации, а о малыше узнает не раньше, чем через месяц.

Макс спросил, может ли он жить у нас. В его квартире одна комната – и там бабушка. А у нас с мамой три. Но жилищный вопрос меня мало заботит, лишь бы малыш был счастлив. Олег бросил его, но я его не брошу. Я позабочусь о нем, Пак. И он вырастет таким же, как ты. Сильным, уверенным. Может и петь станет, как ты. И пластинку покруче твоей, той, что с парашютом, запишет. Я буду ждать, Пак, и надеяться.

И гостей вообще мало

будет. Да никого. Только группа Максима и одна вокалистка из ДК. Я незнакома с ней. Но она как бы моя свидетельница.

Вот уже и Славик приехал. О, да! Он в кожаных штанах и черной футболке с твоим портретом на спине, Пак. Аж в сердце кольнуло. Едва увидела твою знаменитую горбинку.

Следующим из лакированного авто вывалился отец Славика. Одет он представительно, как положено на свадьбе. Да, как же ловко он оправил воротник у пиджака, разглядел каждую невесту и сразу же нашел сидящую на солнцепеке меня. Но я не хочу подходить и здороваться. Помню, что проблему с несговорчивой чиновницей в загсе решил по просьбе Максима именно он, но все равно не подойду.

Хотя нет, Пак. Отец Славика – единственный взрослый и солидно выглядящий среди нас. Оторванных от жизни малолеток.

Пак, чиф сам шествует мимо меня. В мою сторону не смотрит. Спокойно поднимается по ступенькам и исчезает в дверях ЗАГСА. А Славик не пошел за ним. Видимо остался дожидаться Макса. Который задерживается.

Наш правильный и заботливый Максим, Пак, опаздывает.

Я не верю. Но это так. Пробки, чужие проблемы и просьбы… Макс редко отказывается помочь. И я понятия не имею, где он застрял. Велел ждать на крыльце вот и жду его здесь. А спину как ломит. Сидеть неудобно, но я не встану. Допишу письмо. Ты должен узнать. Ты должен помочь мне.

Твоя музыка больше не помогает. Мне нужен ответ, Пак.

Прошу. Приди и помоги.

Прошу…»

– Что это у тебя?

Лера услышала знакомый голос и машинально бросила телефон в сумочку. Максим с роскошным букетом роз в руках заслонил солнце и навис над ней. В его облике мало что изменилось. Он тоже не стал покупать костюм и наряжаться. Пришел в джинсах, как на выпускной, и в кожаной куртке. Лера на секунду задумалась: кольца?.. Кольца он купил?

– Так кто это тебе пишет? – забеспокоился Максим. – Ты нервная какая–то. И бледная.

– Мама желает нам счастья, – улыбнулась Лера и с помощью Максима поднялась на ноги.

– Папаня внутри. Скорее туда, – сказал появившийся из–за спины Максима Славик. –Тамарка тоже ждет.

– Ну идем, – решительно скомандовал Максим и первым шагнул в холл здания. Внутри Лера сразу ощутила прохладу. Исходящую от задрапированных белоснежных стен. От расписных потолков. От тихонько гудящих кондиционеров. И дышалось здесь намного легче. Медленная музыка, доносившаяся отовсюду, успокаивала и на какой–то момент Лера забыла, что не дописала Паку письмо.

Конец ознакомительного фрагмента.