Партизаны Е.И.В.

Саргаев Андрей Михайлович

– О Его Величестве мы уже не говорим?

– Ах, оставьте...

– А ему так уж обязательно знать о наших планах?
– высокий господин с тяжёлой челюстью едва заметно улыбнулся.

– Считаете, что победителей не судят?

– Именно так.

– Но действия Наполеона, направленные на подрыв нашей торговли, не позволяют рассматривать его в качестве союзника.

– А что Наполеон? Выскочка с амбициями Цезаря, не более того. Вот русский император...

– Он дикарь и сумасшедший.

– Эти дикари, как вы их называете, стоят в трёх дневных переходах

от Кашмира. Хорошее сумасшествие, позволившее всего за три года привести к покорности Среднюю Азию. Я бы сам не отказался от такого же.

– Беспокоитесь, что Павел сунется в Индию?

– Нет, не беспокоюсь, потому что Павел туда не пойдёт. Но, поверьте, сделает всё, чтобы и нам она не досталась. Из врождённой вредности характера.

– У русских не хватит денег.

– Не будем себя обманывать, сэр, у русских есть деньги. Наши деньги, между прочим. Напомнить, сколько стоит контрабандное шведское железо? Тем более есть подозрение, что его тайной продажей в Англию занимается ведомство генерала Бенкендорфа. Думаю, не нужно объяснять, кто это такой? И он имеет не только солидный куш, но и искренне сочувствующих нанимателю агентов. Добровольных агентов, заметьте... работающих лишь за право торговли.

Седовласый джентльмен на миг потерял невозмутимость и скрипнул зубами - собеседник нечаянно отдавил не то, чтобы любимую, но болезненную мозоль. Так уж получилось, что в последние несколько лет Россия представляла собой сплошное белое пятно, terra incognita, в которой без следа исчезли несколько десятков направленных с деликатной миссией человек.

Страна, похожая на котёл валлийской ведьмы... Все знают о его существовании, все чувствуют на собственной шкуре действие колдовского варева, но никто не догадывается, из каких ингредиентов оно готовится и в какой момент выплеснется... А ведь совсем недавно англичан принимали в России с распростёртыми объятиями!

– А вы уверены, сэр, - седовласый запнулся, не желая произносить имён.
– Вы уверены, что Наполеон ещё жив?

– Даже если нет, какая разница? Тем более с его наследниками дела будет вести гораздо проще.

– Наследниками? О чём вы? Наш любвеобильный корсиканец не имеет потомков мужского пола, а его попытки заполучить для продолжения рода австрийское брюхо разбились о противодействие русской дипломатии.

– Чем плоха императрица Жозефина Первая?

– Женщина?

– А что такого? История знает немало достойных правительниц. И при не менее достойных советниках... ну, вы понимаете?

– Нет, я бы предпочёл действовать по ранее оговоренным планам, но ход ваших мыслей мне нравится, сэр!

– Так что же мешает? Опасаетесь осложнений в парламенте? Эти каплуны с набитыми овечьей шерстью головами загубят любую здравую идею. Их попустительством и непростительной глупостью Англия потеряла Северо-Американские колонии, что на очереди?

– Я думаю, моё влияние на Его Высочество позволит нам не вмешивать парламент в игру. Так что в любом случае принцу придётся рассказать...

– Обо всём?
– усмехнулся человек с тяжёлой челюстью.
– А как же традиционное недовольство Его Величества, в смысле, Высочества?

–

Напрасно иронизируете, - нахмурился собеседник.
– Недовольство будет в любом случае.

– Тогда?

– Принц Уэльский не так глуп, каким его выставляют недоброжелатели, и прекрасно поймёт, что вступление в европейскую войну на стороне Франции неизбежно. Тем самым мы отвлечём внимание русских от Индии, а в случае победы...

– Чьей?

– Разумеется, нашей. Или вы думаете, будто Наполеон способен выиграть? Теоретически он смог бы сделать это пять лет назад, но не сейчас, когда русские военные корабли чувствуют себя хозяевами в Средиземном море, а десант в Тулон или Марсель не высадился исключительно в силу природной северной лени.

– И они свободно проходят через проливы? А как же договорённость с султаном? Простите, с этими заботами немного отстал от жизни...

– Что вас удивляет? Да, договорённость есть, причём не только с нами, но и с французами. Стамбульский мерзавец охотно берёт деньги на восстановление батарей и укреплений в проливах, но не делает ничего, что бы противоречило политике Петербурга. И представляете, такое положение дел его более чем устраивает!

– И царь Павел не возражает против вливаний в турецкую казну? Союзник, берущий мзду у противника, всегда подозрителен.

– С чего бы царю возражать? Вы слышали когда-нибудь про графа Державина?

– Поэта?

– Если бы только поэта... Он министр финансов, и будьте уверены - каждый фартинг из выплаченных Оттоманской Порте миллионов, в конце концов окажется в руках этого...
– седовласый замолчал, выбирая подходящее слово, и с нескрываемым отвращением закончил.
– Этого поэта!

– Тогда какой смысл в выплатах?

– Традиции, будь они неладны!

– Такие традиции нужно менять.

– В случае победы, сэр!

– И она будет за нами, сэр!

Джентльмены улыбнулись друг другу, удовлетворённые сходством позиции и политических взглядов, и седовласый предложил:

– А теперь за хересом и бисквитами можно обсудить подробности. Вы не против?

Джентльмен с тяжёлой челюстью не возражал, тем более время обеда ещё не пришло, и как лучше скоротать его, если не за бокалом-другим хорошего вина. А в этом доме можно найти старые, завезённые ещё до блокады, испанские вина. И если сесть у камина в кресло качалку, укрыть ноги любезно предоставленным пледом... Хорошо!

Всё тот же Лондон. Несколько часов спустя.

Лондонский порт не самое лучшее место для прогулок. И хотя за последние несколько лет он пришёл в некоторый упадок, вызванный значительным уменьшением поступающих грузов, но тем не менее не утратил дурной репутации. Прибежище мерзавцев и подонков со всего мира не гарантировало безопасности даже своим постоянным обитателям, а чужих попросту проглатывало, не оставляя следов. Вот пришёл человек, переступил невидимую черту... и всё. Если увидит его кто потом рабом на плантациях Ямайки или Барбадоса, то не узнает. Или узнает, но не подаст виду - у порядочного англичанина нет знакомцев среди рабов и прочего отребья.