Партизаны. Судный день.
Шрифт:
— Василий Иванович, а можно мне спросить? — повторил солдат.
— Давай, спрашивай.
— Вот если на нас нападут, мы как будем обороняться?
— Кто это на нас нападет? — удивился комбат.
— Ну, не знаю. Враг какой-нибудь. Допустим, американец.
— Американец нам не враг, — поправил Лобанов. — Ты что, на занятия не ходишь? Он у нас теперь стратегический партнер, сволочь. Чего ему на нас нападать?
— Так у нас же нефть есть. Вот он и нападет.
— Нефть? В Кривохуково? — предположение о наличии в
— Я в глобальном масштабе, — уточнил солдат. — Вот он, значит, напал, а у нас связь со штабом потеряна.
— Почему?
— Отрезали, — продолжал фантазировать Петька. — Выбросили десант. С авианосца. Шесть вертолетов «Суперкобра». Железнодорожный узел Кривохуково захвачен…
— Какой идиот будет бросать шесть вертолетов на билетную кассу? — не выдержал столь грубого попрания основ военного искусства комбат.
Солдат проявил упорство в отстаивании своей точки зрения.
— Так узел же.
— Тебе, Петька, надо в военное училище поступать, — посоветовал комбат. — У тебя все задатки есть.
— Нет, — усомнился солдат. — Училище я не потяну. Я на сверхсрочную хочу остаться. Так вот, Василий Иванович, — продолжил он. — Узел захвачен, связи со штабом нет, а со стороны Больших Козлов жмут союзники.
— Еще и союзники! — поразился комбат масштабности оперативных событий на вверенной ему территории.
— А как же, — в голосе Петьки звучал неподдельный энтузиазм. — Если англичане прознают, что американец на нас пошел, они сразу тут как тут. Такая подлая нация. И вот я знать хочу, вы что будете делать? — подошел он к главному.
— Что я буду делать? — подполковник подошел к столу. — Ну, смотри. — Он сдвинул в сторону бумаги. — Допустим, Кривохуково у нас здесь. — В указанное место проследовал стаканчик с карандашами.
— Ага, — Петька весь обратился во внимание.
— Десант — вот тут, — комбат рассыпал рядом со стаканчиком скрепки.
Солдат с тревогой посмотрел на него.
— Больно много. Не справимся.
— Не дрейфь, — успокоил его комбат. — Кривохуково — это тебе не Ирак. У нас атомная бомба есть.
Петька вытаращил на подполковника глаза.
— Здесь? В Кривохуково?
— Я в глобальном масштабе, — уточнил комбат. — Короче. Вот тут — дорога на Большие Козлы. — Он положил один за другим два карандаша.
— И вот тут, — подключившийся к планированию Петька взял один из карандашей, сломал его пополам и положил обратно, — ее перерезали союзники.
Подполковник с неудовольствием посмотрел на исковерканный карандаш.
— Виноват, — спохватился Петька.
— Ладно, черт с ним, — проявил великодушие Лобанов. — Теперь смотри. — Он принес кастрюльку, достал оттуда картошины и начал раскладывать их на столе. — Здесь, — к указанному месту покатилась первая картофелина, — мы ставим первую роту… Вот здесь… — свое место занял следующий корнеплод. —
— Понял! — вскрикнул Петька. — Здесь, впереди всех, на лихом БТРе — командир! Да? — он с надеждой посмотрел на комбата.
— Нет, — развеял его иллюзии Лобанов. — Здесь ты. Без БТРа, с одной гранатой и одним рожком.
— Почему? — удивился Петька.
— Чтобы глупости всякие из головы выкинул! — прикрикнул на него подполковник. — На сверхсрочную он остается! Вот я сейчас матери твоей позвоню, сообщу радостную весть.
— Батя, ты чего? — испугался солдат. — Не надо.
— Давай, Петька. Иди, — махнул на него рукой отец. — Достал ты уже меня сегодня.
Телефонный звонок прервал их беседу.
— Иди, Петька, иди… — повторил комбат, снимая трубку. — Подполковник Лобанов у телефона. — Выслушав ответ, он моментально вытянулся. — Слушаю, товарищ полковник… — Слушать пришлось долго. При этом услышанное, судя по выражению лица, повергло комбата в ужас. — Това… Товарищ полковник… — попытался вставить слово он. — Это какая-то ошибка. Ничего подобного… В газете? Нет, не читал… К нам газеты раз в месяц привозят… Мои? Не может быть! Товарищ полковник, я за своих людей, как за себя… На сборы? Какие сборы… Двухмесячники? — Комбат внезапно вспомнил о присланных в его распоряжение «партизанах». Кажется, он давал команду своему заместителю за ними присмотреть. Неужели подвел? — Да… — признался он. — Виноват. Да, присылали… Где? На месте… службы. — Выслушав ответ, он машинально опустил трубку и с отчаянием произнес: — Господи, как же я о них забыл?
Голос, доносившийся из трубки, был настолько громок, что слышать его можно было, даже не поднося ее к уху.
— Вот в это место, подполковник, тебя как раз и будут иметь! — орало начальство. — Ты меня слышишь?
Комбат поспешно поднял трубку.
— Да. То есть слушаюсь… Что?… Есть быть готовым к проверке. — Глаза Лобанова широко раскрылись. — Послезавтра?! — с ужасом переспросил он. — Товарищ полковник… — Начальство не дало ему закончить. — Есть послезавтра… — обреченно произнес комбат, медленно положил трубку на телефон и пробормотал: — Как там в анекдоте? Крути, жена, на погонах новую дырку для звездочки. А эти две — отпарывай на хрен.
Петька, весело насвистывая, шел по улице по направлению к казарме, когда из штаба донесся оглушительный вопль:
— Петька-а-а-а!
Солдат вздрогнул и опрометью кинулся обратно, но тут из штаба донесся новый крик:
— Терентьева ко мне!
Петька на ходу круто развернулся и понесся в противоположную сторону.
Глава одиннадцатая
Армейские будни
Юрий подошел к Александру, сидевшему в курилке.