Паруса смерти
Шрифт:
— Яу-у! — выкрикнула вдруг девушка, и первобытная радость прозвучала в ее голосе.
— Что это ты? — удивленно спросил Орм.
— Что? Я знаю такое место! Знаю! Это замок, которым владеет один влиятельный и независимый господин! Он живет тем, что ходит со своими людьми в разбойничьи набеги. Замок стоит в пустынной местности. Достаточно дождаться, пока отряд отправится в очередной поход, разгромить оставленную в замке охрану, и все сокровища будут наши!
— А ну-ка, ну-ка…— сразу заинтересовался Орм, и в его голосе тоже послышались хищные нотки.— Вот что, девушка. Завтра утром ты расскажешь все это нашему капитану. Если рассказ твой окажется правдой и дело выгорит, ты станешь богатой невестой и сможешь принести своему жениху неплохое приданое. Ну, а теперь, пожалуй, пора спать. Отправляйся-ка к себе на камбуз и отдохни хорошенько. Завтра тебе понадобится ясная голова.
Легко сказать, отдохни хорошенько! Полночи девушка проворочалась с боку на бок на старом парусе, свернутом в несколько раз и постеленном возле камбузной печи. Сон никак не шел. Не шел, и все тут!
В своих скитаниях по Хайбории Соня как-то попала в Аквилонию. Забрела и в южную ее провинцию — Пуантен. И вдруг в чужом разговоре случайно услышала знакомое имя. Знакомое и ненавистное! Гиллеро… С помощью осторожных расспросов вызнав местоположение замка этого бандита, Соня отправилась посмотреть на человека, смерти которого так страстно желала. Замок стоял в горах, неподалеку от слияния рек Алиманы и Хорота. Девушка долго шла к нему по пыльной, прокаленной солнцем, малоезженой дороге. Здесь не было ни полей, ни селений, даже людей почти не встречалось. Ну а те немногие, что попадались навстречу, выглядели настоящими разбойниками. Впрочем, Соня, одетая по-мужски, могла сойти за бедного крестьянского паренька и не вызывала в этих весьма подозрительных прохожих какого-либо корыстного интереса.
Замок Гиллеро выглядел запущенным: ров пересох, на дне его лежал слой бурой, высохшей тины и валялись отбросы, которые, как видно, кидали со стен обитатели замка. Над ним подымался смрад, а в воздухе вились, громко жужжа,, зеленые мухи. Два охранника стояли на мосту, облокотившись о перила, и вяло о чем-то разговаривали. На их доспехах кое-где виднелась ржавчина, а лица были покрыты тем сизоватым густым румянцем, который может быть вызван лишь изрядной долей горячительных напитков. Осоловевшие от вина охранники почти не обратили внимания на чумазого подростка в потрепанной крестьянской одежонке, прошмыгнувшего мимо них в ворота.
— Пастушонок, наверное,— сказал один, лениво зевая. — Вон недавно стадо в ворота загоняли, а этот, видно, отстал от своих.
— От кого отстал-то, от пастухов или от баранов? — спросил второй, и оба грубо захохотали.
Двор замка порос сорной травой, среди которой там и сям были протоптаны дорожки. К каменным внешним стенам примыкали бревенчатые казармы с односкатными крышами и маленькими подслеповатыми окошками. Из их широко распахнутых дверей доносились крики, нестройное пение и взрывы хохота. В центре двора высоко в небо вздымалась грузная башня. Судя по всему, в ней-то и жил владелец замка: из верхних окон высовывались древки, с которых свисали желто-золотистые полотнища знамен с изображением алого леопарда — древнего герба Пуантена. По запаху, распространявшемуся из приоткрытых ворот башни, можно было определить, что первый этаж отведен под конюшню. Охранник возле ворот оказался куда менее благодушен, чем те, что дежурили на мосту. Когда Соня попыталась войти внутрь, он, ни слова не говоря, так толкнул ее рукоятью алебарды, что девушка кувырком покатилась в заросли бурьяна.
— Эй ты, щенок, что тебе там понадобилось? — хрипло заорал охранник.— Таких чумазых, как ты, к его светлости не пускают. У него имеются друзья, охочие до молодых мальчиков, но не думай, что они польстятся на чучело с грязной харей, вроде тебя. А ну, пшел прочь!
Соня поднялась, держась за ушибленный бок, отошла в сторонку и устроилась поудобнее возле стены башни, прислонившись спиной к грубой каменной кладке. Девушка принялась терпеливо ждать. Время от времени она ощупывала рукоять маленького, но острого кинжала, спрятанного под одеждой. Соня старалась представить себе, как именно это произойдет: вот Гиллеро выходит из ворот, а она метнется к нему и вонзит в его шею лезвие кинжала. У нее получится, она ведь быстрая и сильная. Ну а потом пусть убивают, месть уже свершится. Каков из себя этот Гиллеро? Не обознаться бы, не спутать с кем другим… В голове у Сони гудело. Солнце приятно щекотало лучами ее лицо, ныли мышцы усталых ног. Она шла сюда больше суток, а не ела еще дольше. К горлу подступала голодная тошнота… Соня продолжала терпеливо дожидаться. Потом она, кажется, все-таки задремала. Вдруг раздался ревущий звук трубы, и за воротами загрохотали копыта большого отряда всадников. Солдат, стоявший у входа в башню, поспешно взял на караул: наверняка это ехал Гиллеро! В воротах показался глава отряда, и выбегавшие из казарм солдаты нестройно кричали: «Слава его светлости! Слава!» Соня глянула и чуть не заплакала с досады: да, впереди, вне всякого сомнения, ехал тот, кто ей нужен, но… Дюжий конь серо-стальной масти нес на своей спине огромного человека, с ног до головы закованного в броню. Заплетенная косицей черная борода свисала на грудь, покрытую пластинами панциря. Рукоять огромного двуручного меча, закрепленного за спиной, вздымалась над навершием шлема. Второй меч, поменьше, висел сбоку, колотясь о стальные поножи, защищающие икры. Ее враг был похож на какое-то чудовище, железного великана, выкованного в кузнице колдуна. Соня вдруг почувствовала себя такой маленькой и жалкой со своим смешным ножичком под полой куртки. Проскользнув мимо спешившихся всадников, она выбралась из замка и побрела на юго-запад,
Но теперь… О, теперь она приведет к замку экипажи двух, а то и трех пиратских кораблей. Они сотрут это поганое гнездо с лица земли! Сожгут и раскидают по камешку! Подгадать бы так, чтобы Гиллеро оказался в замке. Говорят, что он зачастую ленится идти в набег и посылает отряд с кем-нибудь из офицеров. Яу-у, она убьет его! Две сотни пиратов будут ее оружием, ее мечом, ее копьем… Яу-у!
«Морской Дракон» шел вперед сквозь ночь. Политые водой уключины не скрипели, не плескали весла, обвязанные тряпками. Даже барабан не отбивал ритм, но опытные гребцы и без него взмахивали веслами, точно один человек. Корабль подходил к устью Хорота. Предстояло незаметно проскользнуть мимо морских дозоров, охранявших Мессантию, столицу Аргоса, а потом и мимо самой столицы. Если их заметят, то вдогонку бросится весь аргосский флот. Прямо по курсу виднелся желтый неяркий огонек: это горела масляная лампа в кормовой каюте «Грома». Все окна в этой каюте, кроме одного, были закрыты ставнями, чтобы огонек мог разглядеть лишь тот, кому нужно, то есть кормчий корабля из Ванахейма. «Гром» и «Дракон» шли словно связанные тоненьким лучиком света. Мало-помалу впереди и слева стала видна целая россыпь светящихся точек. Это не могли быть звезды, небо плотно затягивали тучи.
— Видно, это и есть Мессантия,— пробормотал себе под нос капитан Грейп и негромко прикрикнул: — А теперь тихо, волчьи отродья! Веслами не плескать, а говорить только шепотом. Иначе эти южане навалятся на нас целой оравой… Эй, Сана, моли Имира, чтобы помог нам пройти незаметно. Тогда уж точно доберемся до твоего Галлеро.
— Я молю об этом всех богов, которых знаю,— отозвалась девушка.
Несколько дней назад Соня рассказала обоим капитанам, Грейпу и Енси все, что знала о местоположении, укреплениях и обороне замка. Выслушав ее, Старая Гиена Енси довольно долго молчал, покачивая головой. Наконец он сказал, что слышал о Гиллеро и что это — действительно богатый человек. Но войти на кораблях в Хорот… Не будет ли это то же самое, что оказаться в открытой до поры тюремной камере? Ведь достаточно будет подойти с моря нескольким кораблям аргосского флота, чтобы возвращение оказалось невозможным. Грейп возразил, что такое навряд ли произойдет, если действовать осторожно. Да и вообще: всегда можно бросить корабли и уйти сушей, унося золото на спинах. Если Гиллеро действительно так богат, то захваченное у него золото и серебро должно многократно перекрыть стоимость двух подержанных кораблей. Енси усмехнулся: это золото еще нужно добыть, что само по себе является нелегкой задачей, а Грейп принялся горячо доказывать, что никто не сможет устоять против молодцев из Ванахейма. Отважный Грейп и осторожный Енси спорили еще довольно долго, немало потешая наблюдавшую за ними Соню. В конце концов Старая Гиена сказал, что он согласен принять участие в этом деле, но не потому, что оно так уж ему нравится, а по той причине, что морской разбой последнее время приходит в упадок и пираты вынуждены хвататься за любую возможность заработать. На том и порешили, а спустя пару дней «Гром» и «Морской Дракон» вышли из гавани и взяли курс на восток, к берегам Аргоса.
Огоньки Кордавы переместились к левому борту и значительно увеличились как в числе, так и в размерах. Теперь город был так близко, что на кораблях была слышна перекличка ночной стражи и голоса поздних гуляк, покидавших припортовые кабачки. Ход кораблей несколько замедлился: они уже вошли в устье, и теперь гребцам приходилось преодолевать течение Хорота. Впрочем, река здесь была нетороплива. Капитан Грейп стоял на носу корабля, возле правого борта, и пристально всматривался в тьму. Им надо было двигаться, обходя город как можно дальше, почти прижимаясь вплотную к противоположному берегу. Но при этом они рисковали оказаться на мели. Зрение почти не могло помочь в таком густом мраке, а потому корабль двигался на ощупь, точно слепец, вооруженный посохом. На его носу два дюжих ванира то и дело опускали в воду длинный шест, измеряя расстояние до дна. Если оно начинало уменьшаться, то гребцы левого борта пропускали один-два взмаха веслами, чтобы корабль слегка развернуло. Постепенно городские огоньки ушли за корму, уменьшились, а затем вовсе пропали. Но корабль продолжал двигаться все так же осторожно. Казалось уже, что это медленное, но настойчивое движение сквозь тьму длится уже целые годы, если не века. Вдруг капитан понял, что может отличить черную стену прибрежных ив от чуть менее темного сероватого неба. Наступал рассвет. Но успели ли они отойти достаточно далеко от Мессантии? Капитан старался ничем не выказывать, насколько он озадачен этим. Через некоторое время, когда еще больше посветлело, впереди стала различима темная угловатая масса. Это был «Гром», он шел локтях в пятистах впереди. А еще через некоторое время краешек солнца показался над горизонтом и осветил пустынные берега, которые тянулись справа и слева от корабля. Хорот здесь был так широк, что берег по левому борту казался сплошной синеватой линией и различить там какие-либо детали было невозможно. Справа же берег подступал почти вплотную, весла едва не застревали в зарослях тростника.
— Порядок,— удовлетворенно сказал Грейп,— мы смогли проскользнуть незамеченными. Теперь нам будут встречаться лишь рыбацкие деревушки, а те простаки, что живут там, навряд ли заподозрят хоть что-нибудь. Ну плывут корабли и плывут. Кто сейчас догадается, что мы — ваниры?
Действительно, корабль удивительным образом переменился: драконья голова была снята, на носу и корме появились башенки, напоминавшие те, что возвышались на «Громе». Галеры с корпусами такой архитектуры были достаточно обычны в этих местах.