Парвус. Часть 2

Морана

Сомнения закрались в его мозг, когда они оказались в кабинете наедине, а она стояла, поджав к груди ладони с деньгами, которые добыла обманным способом. Так же Лиса когда-то держала листья, принесенные для чая.

Пес тогда посмотрел на ее слишком молодое лицо, и ему стало не по себе. Девятнадцать. Именно эта цифра красовалась на экране планшета в графе возраст. Двадцать через две недели. Как раз к назначенному Лисой свиданию.

Эйкен упал спиной на невысокую спинку дивана и уставился на тяготящую его цифру. Псу не так давно исполнилось сорок.

Он годился Медее в отцы, эта мысль отражалась на его лице пролегшей морщиной на лбу. Пес искренне не понимал, зачем девушка вообще приходила к нему, когда узнала, кто он. Еще и будучи в отношениях с сыном правителя.

Подлая мысль, что Медея делает то же самое, что и Аниса когда-то, прокрадывалась в мозг, доставляя его владельцу ужасные страдания. «Дело, с которым Лиса хотела разобраться, что это?» — напряженно крутилось у Эйкена в голове, когда в дверь постучали.

Пес вздрогнул, а затем повернулся на источник шума. Мужчина полулежал на диване неподвижно, делая вид, что его нет дома. Стук повторился, но чуть громче. Эйкен знал, кто пришел, но не знал, что ей сказать, поэтому молча пялился на дверь.

Внезапно повисла тишина. Пес, приложил обе руки к лицу, словно это бы помогло ему почувствовать себя хоть немного лучше. Он соскучился по Лисе, но факт того, что та совсем рядом, не способствовал успокоению.

Новый звук был таким громким, что Эйкен, погруженный в раздумья, почти подпрыгнул на диване. Дверь пнули.

***

Со стороны девушка в простом белом платье и с распушенными волосами выглядела, как типичный представитель первого сектора. Но было кое-что не вписывающееся в рамки: она пинала дверь квартиры своего прямого начальника.

Медее с трудом удалось не выругаться. Нога заболела от удара о металл, но она пнула дверь еще раз. Уходить, не убедившись в том, дома ли Пес, девушка не собиралась. Она так долго не решалась с ним поговорить, что теперь не терпелось. Медея злобно сощурилась на дверь. За той послышался едва заметный шум.

Почти минуту ничего не происходило. Медея стояла на месте, дожидаясь, пока Пес откроет. Не выдержав, она вновь пнула по двери. После этого та, казалось, целую вечность открывалась.

— Еще немного, и соседи либо начнут задавать вопросы, либо вызовут полицию усмирить нарушителя порядка, — сообщил Эйкен, стоя в проходе.

Двое уставились друг на друга. Щеки девушки от физической нагрузки и волнения немного порозовели. Мужчина же, наоборот, выглядел непривычно бледным, хоть по его сероватой коже это и было слабо заметно.

Эйкен отошел, пропуская гостью в квартиру. Медея, сложив руки на груди, прошла в просторный светлый зал. Огромное помещение со вторым светом выглядело нежилым. Справа от двери располагалась идеально белая блестящая кухня с широким островом для готовки. Сразу за ним круглый стол для официальных приемов. Прямо перед девушкой была гостиная с большим диваном. В дальнем углу комнаты наверх вела стеклянная лестница. Подъем заканчивался прозрачными перилами, сквозь которые виднелось несколько дверей на

втором этаже. Пол выглядел скользким. Медея осмотрелась и протянула:

— Кошмар, почему так неуютно? Хоть картину бы какую повесил или, может, ковер.

Эйкен наблюдал за девушкой, с любопытством рассматривающей ремонт, и был полностью с ней согласен. Псу не нравилась эта квартира, точно так же, как и Лисе. Однако говорить он этого не стал.

Как только мужчина закрыл дверь, тут же почувствовал неловкость. Но было очевидно, что поговорить им придется. Лучше сделать это не на работе и без свидетелей, потому что совместное времяпрепровождение с Лисой на поверхности было незаконным с ее стороны. Эйкен же спокойно покидал Парвус по пропуску, через северные врата.

Медея остановилась возле дивана, на котором лежал планшет и подвеска. Было страшно оборачиваться на Пса и увидеть в его глазах разочарование.

— Я делал подвеску для тебя, так что можешь забрать ее, если хочешь.

Мужской голос, раздавшийся со спины, был едва слышным. Под высоким потолком тихо жужжал новенький генератор кислорода. Почти бесшумный. Девушка забрала подвеску с мягкого сиденья. Холодная медь легла на белую ладонь. Медея долго стояла неподвижно, вглядываясь в красный камень, набираясь сил, чтобы посмотреть Эйкену в лицо.

Когда девушка повернулась к нему, мужчина отвел глаза, как делал это при общении с большинством людей.

— Ты злишься? — Медее сложно давались слова.

Он переступил с ноги на ногу и, уставившись в пол, произнес:

— На тебя — нет.

Девушка понимала значение его ответа: Пес злился на себя.

— Почему раньше не рассказала? Рано или поздно я бы все равно узнал. — Эйкен рассматривал гладкую плитку под ногами.

— Хотела подольше с тобой побыть, прежде чем ты начал бы меня избегать. — Медее было больно наблюдать, как Пес держит дистанцию. — И я была права.

— Конечно, права. У нас разница в возрасте двадцать лет, — сообщил он вслух, хотя оба это прекрасно знали. — Это больше, чем тебе сейчас.

Эйкен, наконец, поднял глаза и посмотрел на девушку прямо. Его печальный взгляд пробирал до костей. Медея поежилась, словно от холода.

— И ты мне нравишься, несмотря на эту разницу, — медленно произнесла она. — И я бы не хотела уходить сегодня домой.

В комнате повисла оглушающая тишина. Эйкен ерошил волосы на затылке, бегая взглядом по помещению. Медея замерла, сжимая в руке подвеску, сделанную специально для нее.

— У нас нет никакого возможного совместного будущего. Чем раньше мы с этим покончим, тем будет проще, — как только он произнес это, его брови свелись.

Медея никуда уходить не собиралась. Казалось, она разучилась двигаться. Все мышцы напряглись до предела.

— Может, я всегда мечтала выйти замуж за богатого старика, — шутка сама вырвалась из девушки.

Сердце Медеи дрогнуло. Всего на секунду она заметила, как приподнялся уголок губ мужчины, который делал вид, что ему нравится рассматривать пол.