Пастух для крокодилов

Возный Сергей

Задремал на миг и проснулся внезапно, будто от толчка. Прислушался, не делая резких движений - тихо всё. Скотина не беспокоится, собаки уже не скулят. Приемник в "гостевой" хижине играет чуть слышно импортную блюзовую мелодию.

А под деревом кто-то есть.

– Вы слышите меня?
– спросил на плохом английском, полушепотом, женский голос.
– Тигр сегодня не придет, я знаю.

Темная фигура вышагнула из тени, и Богдан узнал давешнюю вдову-прислугу-хозяйку. Как же ее зовут-то? Неважно, впрочем. Другое сейчас важней - какими такими судьбами привело гостеприимную мамзель под это дерево, с бессмысленным риском для жизни?

– Я могу пригласить вас

в гости, - произнесла вдова фразу, объясняющую абсолютно всё. Без экивоков, что называется. Маленькая деревня, неизбежное кровосмешение, новые люди... Ясно, в общем. Совсем не зря изолированные мелкие народы норовят подсунуть свою жену под всякого заезжего гостя, не комплексуя насчет собственной рогатости. Выживание рода -прежде всего!

– В гости, говоришь?
– переспросил Богуславский, вглядываясь в окружающий пейзаж. Может, все сложнее, чем кажется? Может, польстились-таки аборигены грабануть приезжих охотников, а Богдан им карты путает со своим дозором? Нет, опять паранойя, пожалуй. Хижина "гостевая" без окон, внутри трое вооруженных людей. С разгону не войдешь. Главный вопрос - к чему вообще крестьянам грабить или, паче того, резать своих спасителей? Ладно бы еще ПОСЛЕ, когда шкура тигриная будет на солнышке вялиться! Хотя истинный профи отбросил бы такие аргументы на раз и не оставил бы пост ни за какие коврижки.

"Похоже, я полудилетант!
– подумалось Богдану, когда спускался с обезьяньей ловкостью вниз.
– Слишком доверяю интуиции и поддаюсь желаниям!" Приснопамятные, прежних лет инструктора за такое решение задачи вкатали бы "незачет", да еще обхамили бы вежливо перед группой. Припомнили бы банальные истины, известные каждому первокурснику - насчет "сладких ловушек" и прочих проблем, доставляемых коварным-прекрасным-слабым полом. Да и пофигу! Жизнь - не задачка из спецкурса, ее под инструкции не подгонишь!

С этой мыслью достиг, наконец, земли. Огляделся, не чувствуя ни малейшей тревоги. Странно даже. Ночь, место опасное, а холодка по спине нет. Потому, возможно, что стоит под деревом хрупкая вдова-хозяйка и не боится ни тигров, ни даже злых языков, которые "страшнее пистолета".

– Ну, пойдем что ли. Веди, хозяюшка, не томи.

Короткий путь между хижинами и сараями проделали молча - женщина прятала лицо, будто устыдившись собственной дерзости. Первой влезла по лесенке, исчезла в провале двери. Богдан, поднимаясь следом, расстегнул кобуру, но эта мера оказалась ни к чему. Пусто было в хижине - не считая домашней утвари, плетеных циновок, да пучков неведомой сушеной растительности под потолком.

– Ты что, знахарка? Или колдуешь?

– Нет, у нас многие знают травы, - девушка подошла к двери, потянула внутрь деревянную лесенку.
– Городские лекарства в Судайпхи стоят дорого и не всегда помогают. Мы лечимся, как умеем.

Что ж, по крайней мере, амбре в хижине стояло очень даже неплохое - лесом пахло, солнцем, свежестью.

– Давай помогу,- ухватившись за лесенку, Богдан задернул ее внутрь, уложил вдоль стены. Теперь, благодаря сваям, от крыльца хижины до земли не менее трех метров. Видел уже прежде такие конструкции в других странах Юго-Востока и знал про главное их назначение - защиту жилья от тигров и змей.

– Дверь закрывать не будем, - распорядился вполне по-хозяйски, ставя карабин в угол, пальцы занялись шнуровкой башмаков.
– Вот я, стало быть, и в гостях. Тебя как зовут-то, красивая?

– Лай Мо,- девушка застыла нерешительно у дверей, лицо скрылось в скрыто глубокой тени.
– Ты, наверное, считаешь меня шлюхой?

– Нет, вообще-то, - тон вышел настолько фальшивым,

что Богдан счел за лучшее умолкнуть. Ситуация, по большому счету, банальнейшая - зазвала бабенка мужика в гости с конкретной целью, и теперь ей надобно для самоуспокоения услышать что-нибудь красивое. Про любовь-морковь, про судьбу, про притяжение сердец. Сколько уж раз задавали Богдану этот нехитрый вопрос, на разных языках, под разными небесами, в разных выражениях! От уклончивого: "Я тебе действительно нравлюсь?", до лобового, как сейчас. Сколько раз отвечал бравый телохранитель, громоздя галантные словечки чужих наречий, заверяя, обманывая! Не особо-то и старался, скажем честно - если не поверят, так сделают вид, что поверили. Спокойней им так.

Сейчас врать почему-то не хотелось, но и молчанием не отделаться - для Лай Мо этот вопрос, похоже, принципиален.

– Понимаешь, у нас в России на все это смотрят проще. Если женщина нравится мужчине, или наоборот...

– Я ведь не вдова, - сказала она, приблизившись вплотную, опустилась одним движением на циновку.
– Мой первый мужчина не был моим мужем. Просто парень, из наших. Потом он погиб, завалило на каком-то руднике, а я уже носила в себе его ребенка...

– Да уж, тяжко тебе пришлось, - посочувствовал Богдан, знающий патриархальные нравы.
– Били?

– Нет. Тот парень был внуком старосты, любимым внуком. Мужчины собрались и решили считать меня вдовой, со всем причитающимся уважением. А ребенок все же умер. Родился мертвым. Говорят, что так всегда бывает с детьми, зачатыми без брака.

– Ага, - усмехнулся Богдан.
– У нас бы в России тогда национальная катастрофа случилась. Нулевой прирост населения. И вообще...

Новый звук прорезал тишину ночи, оборвав Богданову фразу и вытолкнув в кровь мощную порцию адреналина. Длинная, на весь "рожок" автоматная очередь простучала в джунглях и смолкла. "Калашников", не далее километра! Богуславский присел на корточки у дверного проема (не высовываясь), долго вглядывался в лесную тишь, слушал суматошные вопли обезьян и птиц. Ждал. "Гостевая" хижина отсюда видна отлично, лестница втянута, никакого вокруг шевеления.

– Это был плохой человек, чужой, - прошептала Лай Мо, оказавшись, незнамо как, совсем рядом.
– Все местные знают про тигра, и никто не пошел бы ночью в джунгли.

Богуславский попытался приобнять ее, не глядя, но "вдова" вывернулась, потянула за собой. Зашелестела ткань, опадая с тела на шершавый циновочный пол.

– Иди ко мне.

Богдан обернулся. И взглянул. Было на что посмотреть: Юго-Восток всегда славился изяществом своих женщин. Хрупкость почти фарфоровая, законченность линий, сексуальность, воспринимаемая на уровне подсознания. А навыки? "Кама-Сутра" - это не отсюда, гораздо западней, но все же ... Азия-с. А массаж таиландский пресловутый? Тоже не отсюда, но почти. В генах, в традициях, в культуре заложено и освящено прошедшими веками, бесчисленными поколениями жен и любовниц.

– Иди ко мне.

– Иду.

Дальше словам не осталось места. Пламя, бешеный напор и последний яростный всплеск. Покой. И опять пламя - неспешное, раздуваемое, будто уголек умелыми женскими губами.

– Почему ты смеешься?

– Мне хорошо. А еще представил, как далеко нас было слышно. Соплеменники твои теперь до утра не уснут.

– Мне можно. Чего еще ждать от молодой вдовы!

"А может, и правда, никакой в тебе корысти, никаких "вырождений рода"? Просто есть мужчина и женщина, вполне симпатичные друг другу. Взаимное притяжение, экзотический каприз - для обеих сторон экзотический. Зачем все усложнять?!".