Пастыри чудовищ. Книга 2
Шрифт:
– Н-на королеве Айлора?!
– На нашей серной козе.
Проснувшаяся Арианта требовательно бодает загон изнутри. Я пытаюсь пойти дальше. Принцесска загораживает мне путь. С праведногневным выражением на лице.
– Ты что, меня не слышишь? Сестра твоего отца умирает и хочет только проститься с тобой. Твой род и род Венейгов – два самых знатных рода Крайтоса – могут рассчитывать только на тебя! Я наконец-то нашёл тебя через шесть лет – а ты отсылаешь меня обратно? Что с тобой такое, Мелони?! Это из-за… этой женщины?
Принцесска – знатный чушеносец, только дай ему волю – заговорит меня до смерти. Правда,
– Это что… алапард? Нет, Мелони, постой. Я шесть лет тебя искал, нахожу в этом ужасном месте… И ты заявляешь мне, что тебе на всё плевать и ты счастлива? И думаешь – я этому поверю? Единый, как ты вообще очутилась в этом месте… и в этом виде?
Это он про причёсочку, видать. Или, может, про шрам. Да не, еще на куртку таращится. И на заляпанные грязью сапоги.
Прекрасную деву, кажись кто-то заколдовал и превратил в чудовище. Срочно требуется расколдовывающий поцелуй. Вон, Рыцарь Морковка уже и вперед подался. Вдруг, если меня чмокнуть, я вся просияю красотой, прозрею, заору «К мантикорам питомник!» и стану настоящим Драккантом.
– Я сюда пришла сама. А теперь отойди с дороги, пока я тебе не прописала как следует.
Протискиваюсь мимо, иду к мантикорьему загону.
Можно было бы ему рассказать, конечно… только вот что он поймёт.
А ещё от этой памяти у меня вечно башка гудит. Потому что и тогда она у меня прямо раскалывалась.
И ноги вязли в грязи, когда я шла от вира с волчонком на руках.
Это тоже была Луна Глубинницы, и Водная Сестра решила показать свою стихию. С неба хлынуло море, и от вира я чуть ли не плыла. Дар ничего подсказать не мог. Во-первых, руки у меня были заняты израненным игольчатником. Во-вторых, башка гудела.
А ещё я в первый раз тогда убила человека. Хотя он не особо был человеком.
Паскудный живодёр-пират решил поразвлечься и показать на привязанном волчонке мастерство клинка. Он пообещал мне голову снести с плеч, когда я помешала. Только вот не смог – то ли потому, что был пьян, то ли мой атархэ оказался быстрее. Всё-таки рассёк висок порезом длинной чуть ли не в пядь. Я в горячке и не заметила. Слишком торопилась перерезать на игольчатнике веревку и смыться. Пока не подвалили дружки живодера и не поняли, что у него дырка в глотке.
Потом оказалось, что пиратская погань чем-то смазывала свой клинок. Так что у волченьки загноились раны и начался жар. У меня, в общем, было то же самое. Да, и ещё я потратила последние гроши на то, чтобы переправиться из Велейсы в соседний Вейгорд.
В приморской деревне мало что знали насчёт ядов да ран. Но одна старушенция перевязала мне голову и дала ткани – промыть раны волченьке. Потом вечерком к ней пришли кумушки судачить – так вот, одна из них и припомнила про королевский питомник Вейгорда. Будто бы там помогают животным.
С утра волчонку стало совсем худо, и я сиганула в ближайший вир. И высадилась прямо в дождь. Так что всё, что помню о дороге сюда: горящая, чугунная голова, раскисшая грязь под ногами и тяжесть на руках.
После вира всё крутилось перед глазами. Я брела не то чтобы быстро, оскальзываясь, отдыхиваясь и останавливаясь, чтобы протошниться. Пока не уперлась носом в надпись «Королевский питомник Вейгорда». А дальше я пнула калитку ногой и брела по запаху, набрела на общую кухню и в неё завалилась.
– У него раны, – сказала, когда ввалилась внутрь. – Отравленные.
Ураган звуков, вихрь действий. Два голоса переплелись и бьются в жаркой кухоньке.
– Ах-х-х ты ж, Морвила Глубинная – да она вся в кровище.
– Волчонка на стол!
– Куды на стол тварь блохастую!
– Убери продукты, зелья есть?
– Соусы есть! Погоди, кликну нойя.
– Давай, я пока, чем могу…
Мир плыл вокруг, и запахи наваливались, скручивали желудок спазмами, голова валилась набок, но я старалась – не уплывать совсем. Найти глазами малыша на деревянном столе – над ним склонилась какая-то в клетчатой рубахе. И я успокоилась, потому что увидела, как она бережно его касается, промокает чем-то раны… осторожно вливает в пасть зелье из бутылочки.
Потом прохладная рука оказалась на голове, мне оттянули веко и тоже залили внутрь зелье.
– Воды дать? – спросил голос над ухом. Я помотала было головой, зашипела – это она чем-то по ране мазнула.
Затем в кухню впорхнула Конфетка с кофром, принялась цокать языком и щебетать так омерзительно, что меня всё-таки вывернуло, но хоть голове и полегчало. Ну, а после то ли она, то ли Грызи смазали мне рану и как следует накачали зельями – тут и муть перед глазами малость рассеялась.
Я даже попыталась было даже сразу свалить из лекарской, куда меня отвели. Грызи мой побег пресекла в своей манере.
– Вот это надо будет пить три раза в день, – сказала она, влетая в комнату и не обращая внимания, что я уже поднялась и пытаюсь удрапать. – А то, вполне возможно, голова у тебя раздуется и лопнет. Повязку обновлять раз в сутки, с вот этой мазью. Если не торопишься – этим может заняться Аманда, наш целитель.
Я потрогала забинтованный висок и решила, что, в общем, если башка лопнет – это будет не очень-то приятно. Опустилась на кровать и начала ждать, пока начнётся: «Ой, какая ты юная! А откуда это ты? А где твои родители, ай-яй-яй, неужто умерли, какой кошмар. Как, говоришь, твоё полное имя? А где жила? А откуда взяла волчонка? Ух ты, какой редкий Дар…»