Пасьянс на красной масти
Шрифт:
У выхода в полном составе и боевой готовности выстроилась охрана Храповицкого и моя. Кажется, они были готовы брать здание штурмом.
Чтобы мы не натворили чего-нибудь еще, домой нас повезли в сопровождении милицейских машин с мигалками. Первым доставили Храповицкого, который по дороге мирно задремал, предварительно сообщив мне, что он сейчас придет. И попросив никуда не убегать. Охрана бережно внесла его в дом, где уже металась близкая к обмороку Олеся. После чего вся колонна машин с торжественным воем проследовала к моему жилищу.
ГЛАВА
1
На следующий день Храповицкий позвонил мне часов в двенадцать. Я сидел дома, чтобы не пугать своей внешностью случайных прохожих на улице.
— Ну, как ты там? — спросил он бодро.
— Нормально, — мрачно ответил я. — А ты?
— Живой, — отозвался он, как ни в чем не бывало. — Ты, кстати, что такой подавленный? Случилось что-то?
Я не стал реагировать на это проявление юмора.
— Есть новости, — объявил он. — Только что звонил Егорка. Через две недели летим в Голландию. По нашему проекту. Как раз синяки сойдут. В понедельник тащи паспорт, а то визу не успеют оформить.
— Николаша тоже летит?
— Николаша будет сидеть дома. Папа подумывает о том, чтобы захватить с собой малолетку, ну, помнишь, о которой он в нашем спортзале рассказывал? Не знает пока, кем ее оформить в делегации.
Храповицкий неодобрительно хмыкнул. Шеф, как и я, избегал интимного общения с несовершеннолетними. Он предпочитал серьезных, степенных женщин лет восемнадцати-девятнадцати. Желательно, натуральных блондинок, разведенных, с опытом семейной жизни.
— Вообще-то, по большому счету, это не наше дело, — продолжал он. — Вопрос в другом. Кого мы будем ему представлять в Амстердаме в качестве нашего партнера? Этот Васин голландец, он, как, приличный?
— Очень! — выразительно ответил я, содрогаясь от воспоминания о пережитом в «Фантоме».
— Так я и думал! — вздохнул он. — Черт, пока наши юристы закончат с подбором и организацией фирм, пройдет не меньше двух месяцев. Нельзя терять время. Сейчас Егорка загорелся! Надо ловить момент. Короче, придется довольствоваться Васиным криминальным элементом.
— Ты собираешься выдавать его за серьезного бизнесмена? — спросил я с сомнением.
— А что нам остается делать?! На следующей неделе пошлю туда директора нашего московского представительства. Пусть приоденет этого голландца, даст ему немного денег и научит, что говорить. Да, чуть не забыл! — спохватился он. — Надо бы и нам кого-нибудь с собой взять.
— Девчонок? — уточнил я.
— Этого добра там хватает! Я вообще-то думал о том, кто будет развлекать компанию. Ну, ты понимаешь, о ком я говорю. Такого клоуна, что ли.
— Васю! — подсказал я.
— Допрыгаешься! — пригрозил он. Предполагалось, что он не поощрял, когда я непочтительно отзывался о его партнерах. Думаю, если бы я начал отзываться о них с уважением, то не протянул бы и дня.
Я подумал.
— Давай возьмем Плохиша! — предложил я.
— Да ты что? — изумился Храповицкий. — Он же бандит! Разве его можно брать в поездку с губернатором!
— Плохиш пристойнее малолетки, — возразил я. — К
— А чего он хочет? — озабоченно осведомился Храповицкий.
— Денег, конечно. И пока он крутится возле нас в надежде чего-то от нас добиться, глупо было бы его не использовать.
— То есть он хочет использовать нас, а мы в это время используем его? Так? Ну что ж, это по-деловому. Ты, кстати, не забыл про Васин праздник?
— Какой праздник с такой рожей! — огрызнулся я.
— Ну, на мой вкус, ты красавцем никогда не был, — ответил Храповицкий. — Так что, никто и не заметит перемены.
Я выругался и положил трубку.
Вообще-то сегодняшнюю гулянку вполне можно было бы и пропустить, принимая во внимание количество наших корпоративных вечеринок. Помимо собственных дней рождения и общенациональных праздников мы собирались вместе на дни рождения своих жен, подруг, детей, не говоря уже о днях коллективного отдыха, которые произвольно объявлял Храповицкий, когда ему или его женщинам становилось скучно. В сумме таких торжеств в году набиралось не меньше сорока.
Но легче было отмучиться сегодня пару часов, чем завтра выслушивать обиженное нытье Васи и выговоры Храповицкого за мой эгоизм. Часов в пять я начал собираться, стараясь не заглядывать в зеркало. А в половине шестого позвонила Ирина.
— Я должна сообщить тебе две вещи! — решительно заговорила она, едва услышав мой голос. — Во-первых, я подписала документы с Собакиным. Так что отныне можешь забыть про мои проблемы. Я с ними справлюсь сама.
— А какая вторая вещь? — спросил я безнадежно. В отличие от нее я не надеялся избавиться от всех ее проблем одной торопливой подписью.
— Я в Уральске! — объявила она. — Я приехала специально. Чтобы сказать тебе, что я тебя люблю! Я без этого не уеду, и не надейся! Поэтому хватит со мной ссориться. Лучше объясни, как тебя найти.
Я задохнулся.
— Где именно ты находишься?
— Откуда я знаю? — отозвалась она беспечно. — Мог бы, между прочим, тоже сказать, что меня любишь! Свинья! Только и умеешь, что издеваться над бедной женщиной! Почему я должна повсюду таскаться за тобой?
— Хватит ворчать! — прервал я. — Я тебя люблю!
— Ну, наконец-то! Выпросила! Спасибо вам, Андрей Дмитриевич. Я, кстати, сегодня одна, без Кости. Я у вас тут совершенно не ориентируюсь. Ты не мог выбрать для проживания какой-нибудь другой город? Мне, например, нравится Париж.
Честно говоря, романов в моей жизни случалось совсем немного, несмотря на избыток женщин, с которыми я делил постель. И если уж меня неожиданно потянуло на откровенность, то следует признать, что из всех моих пяти или шести затяжных романов этот был самым сумасшедшим.