Патрис Лумумба
Шрифт:
Моиз Чомбе. Элизабетвиль. 15 января 1961 года».
Письмо вызывает доверие: правительственные чиновники в Конго не делали секрета из того, что Бомбоко по поручению Касавубу вступил в переписку с Чомбе. Одновременно Касавубу вел переговоры с Чомбе по телефону. Тайная сделка относительно Лумумбы примирила недавних противников. Дальнейшие события подтвердили предположение, что в заговоре против Лумумбы объединились и выступали заодно высшие должностные лица Леопольдвиля и Элизабетвиля. Достаточно вспомнить, что Касавубу назначил потом Моиза Чомбе премьер-министром Конго: значит, оказанная ранее услуга была велика!
Впоследствии Бомбоко подводил к плахе многих противников разнообразных режимов в стране, при которых он неизменно руководил внешнеполитическим или юридическим ведомствами. Гнусно поступил Бомбоко и по отношению к
Новая Африка, к великому сожалению, выдвигает на государственную арену не только убежденных и последовательных националистов, бескорыстных и честных политических деятелей, но тащит за собой и таких растленных типов, как Бомбоко. В парламенте Конго во время выступления министра иностранных дел из зала раздавались возгласы:
— Убийца! Убийца Лумумбы!
Бомбоко выручил Касавубу и Бинзу, договорившись с властями Элизабетвиля о приеме самолета с тремя арестованными. 17 января 1961 года Лумумба, Окито и Мполо были выведены из тисвильской тюрьмы: об этой сцене, как и о посадке на самолет, нет ни единого свидетельского показания. Что творилось на борту? Об этом рассказал капитан Джек Диксон, наемник из Южной Африки, работавший пилотом у главарей Бинзы. Он вел самолет на Элизабетвиль.
— Лумумбу избивали так, что я вполне убежден — сейчас он мертв. Они вырывали волосы у него на голове и заставляли его их есть.
Кто они, эти люди? На борту находилось шесть или восемь солдат — фамилии их неизвестны. Начальником конвоя был Жонес Мукамба, комиссар департамента внутренних дел провинции Леопольдвиль. Он получил приказ вывезти арестованных самолетом по маршруту Тисвиль — Моанда — Бакванга. Во время остановки в Моанде, курортном городке на побережье Атлантики, Мукамба узнал, что в аэропорт Бакванги прибыли наблюдатели командования Организации Объединенных Наций. Тогда самолет взял курс на Элизабетвиль: на всякий случай договоренность о приеме «груза» была достигнута заранее. Вместе с Мукамбой летел Фернанд Казади, ответственный сотрудник из штаба Бинзы, личный друг Альбера Калонжи. Эти две личности, остававшиеся в тени до последнего времени, сыграли, по всей вероятности, роковую роль в судьбе Патриса Лумумбы и его соратников. Кровавая оргия в самолете началась после вылета из Моанды. В Баквангу лететь нельзя, а как примет Элизабетвиль? Чомбе оставался противником Леопольдвиля, и не изменит ли он своего решения? Мукамба имел предписание — в случае осложнений поступать по своему усмотрению.
Никакие меры предосторожности не могли полностью скрыть тайну: о перевозке арестованного Лумумбы стало известно в Европе. Газеты шарахались от одной версии к другой. В ООН снова стали поступать официальные запросы. Радио сообщало: Лумумба покончил самоубийством, Лумумба снова сбежал, Лумумба расстрелян, Лумумба повешен… Иностранные агентства, имевшие своих корреспондентов в Леопольдвиле, Элизабетвиле и Стэнливиле, а также в соседних с Конго странах, уверяли, что Лумумба, Окито и Мполо уже нет в живых.
Заговорил Годфруа Мунонго, министр внутренних дел Катанги. 10 февраля утром он заявил о том, что премьер-министр Конго Патрис Лумумба прошлой ночью совершил побег из заключения на изолированной ферме, расположенной в ста километрах от португальской колонии Анголы. Три дня спустя некто Жан Тиньи, секретарь Мунонго, выступил в Элизабетвиле перед журналистами и сделал более полное сообщение. «Лумумба и двое остальных, — читал он, — пробили дыру в стене из мягкого бетона. Они использовали для этого железные костыли, на которых держался занавес, и с их помощью постепенно пробивали стену, укрывая дыру за занавесом. Когда диаметр отверстия достиг около ярда, они вышли наружу и, вооруженные толстыми палками, напали на двух солдат. Они связали их кусками занавеса и сели в автомобиль, стоявший неподалеку. Этот автомобиль был найден позднее крестьянами в окрестностях деревни Мунконтото, к северу от фермы. По-видимому, машина разбилась, и Лумумба с остальными толкнули ее в реку неподалеку от дороги,
Вслед за своим секретарем выступил сам Мунонго. Он уточнил, что Лумумба, Окито и Мполо «были зарезаны жителями небольшой деревни, расположенной на довольно значительном расстоянии от того места, где была обнаружена брошенная ими машина. Жители получат за это награду…»
Командованию ООН в Конго Годфруа Мунонго направил официальное извещение, которое мы также приведем: «Настоящим сообщаю вам о смерти Лумумбы и его сообщников Окито и Мполо. Вчера вечером (то есть 12 февраля 1961 года) из района Колвези в мою частную резиденцию прибыл житель Катанги (я не даю более точных сведений) и сообщил мне, что Лумумба, Окито и Мполо были убиты вчера утром жителями небольшой деревни. Эта деревня получит награду в размере 40 000 франков, обещанную советом министров. Я вам не скажу больше ничего об обстоятельствах смерти беглецов. Я солгал бы, если бы сказал, что смерть Лумумбы меня опечалила. Я говорю с вами откровенно и без обиняков, как я привык это делать. Нас будут обвинять в том, что мы их убили. Я отвечаю: докажите это. Я ожидаю также, что друзья Лумумбы коммунисты поднимут в Совете Безопасности вопрос о смерти трех беглецов. Даже если бы мы их казнили, что мы категорически отрицаем и что совершенно не доказано, я заранее отрицаю за Организаций Объединенных Наций право занять позицию по этому вопросу…»
Годфруа Мунонго просто-напросто издевался над общественным мнением, дурачил публику, выплетая соломенную версию о «побеге», которую никто не мог воспринять всерьез. Как могли избитые до полусмерти люди пробить брешь в стене? Откуда появилась автомашина? Кто поверит, что троих таких заключенных охраняли только два солдата? Какие безумцы побегут к португальской Анголе?
Опровергнуть построения Мунонго не так уж трудно, даже не будучи специалистом в области сыска; труднее объяснить, почему власти Катанги рискнули войти в союз с преступниками из Леопольдвиля и, можно сказать, добровольно записали себя в число соучастников заговора?
Ответ следует искать в политике Бельгии по отношению к Конго. Вся переписка Чомбе и Мунонго с представителями командования ООН, которое время от времени запрашивалб о судьбе арестованного премьера, свидетельствует, что действиями этих господ руководили бельгийцы. Все речи и документы для Чомбе готовил Жорж Тиссен, комендант Элизабетвиля. В Катанге функционировал «международный комитет», состоящий из бельгийских профессоров и магнатов. К началу 1961 года Бельгия смогла убедиться, что она может полностью положиться на своих союзников по Североатлантическому блоку и в самой международной организации, и вне ее. Переписка Чомбе — это в действительности высказывания озлобленной Бельгии по адресу ООН. Когда в январе 1961 года генеральный секретарь ООН направил Чомбе вежливый меморандум с пожеланием «предусмотреть, какие меры следует предпринять, чтобы к господину Лумумбе и его соратникам был применен нормальный порядок в компетентном суде», последний в буквальном смысле слова отчитал автора послания. «Я весьма удивлен тем интересом, — говорилось в ответе, — который Организация Объединенных Наций проявляет в отношении бывшего премьер-министра. Существенно необходимо, чтобы власти бывшего Бельгийского Конго оставались единственными судьями, без всякого иностранного вмешательства, в отношении того, какому он должен быть подвержен обращению, и того, какова будет его судьба».
Несомненно, это — бельгийский ответ. В Брюсселе решили, что с устранением центрального правительства Патриса Лумумбы сложилась иная политическая обстановка, дающая возможность по-новому подойти к разрешению конголезского кризиса. Прежде всего — окончательно парализовать ООН, взять инициативу в свои руки, поставить вопрос на бельгийские рельсы. Теперь усилия направлялись на то, чтобы сгладить или совсем ликвидировать разногласия между Леопольдвилем и Катангой: сейчас можно налаживать нормальные взаимоотношения «независимой Катанги» с Леопольдвилем, где нет уже Лумумбы. Ввязать Катангу в уголовное и скандальное дело с Лумумбой — значит перекинуть мост между Элизабетвилем и Леопольдвилем, Касавубу и труппы Бинзы. Такое соучастие в преступлении как нельзя лучше устраивало Бельгию, тем более что сама она оставалась в тени — с развязными заявлениями выступали» конголезцы, а не официальные чины Брюсселя.