Патрис Лумумба
Шрифт:
Эндрю Кордье не проронил ни слова: он продолжал действовать тайно. Все попытки генерала Лундулы перебросить в Леопольдвиль из провинции хотя бы две-три сотни солдат окончились неудачей: аэродромы охранялись, как и раньше, подразделениями ООН. У правительства Лумумбы не было в распоряжении ни единого самолета, ни одной автомашины. Лумумба большую часть времени проводил в своей вилле. Радиостанция оставалась для премьер-министра запретной зоной. Кордье собирался уезжать из Леопольдвиля. Говорят, что генеральный секретарь, узнав о похождениях Кордье в Леопольдвиле, пришел в ужас. Вскоре Кордье ушел из Организации Объединенных Наций. Колумбийский университет предоставил ему пост декана специальной школы по международным проблемам. Кордье согласился воспитывать американских дипломатов. Затем он стал президентом университета.
Лумумбе сообщили, что Касавубу отказался от
— Преступные политиканы довели нашу страну до полного краха. Конголезская армия стоит выше любых политических группировок. Она намерена восстановить порядок в стране и нейтрализовать политиканов, соперничающих в борьбе за власть, заставить их уйти со сцены. Отныне Конго будет править совет политических комиссаров во главе с Жюстэном Бомбоко. На первом своем заседании, которое только что закончилось, совет принял решение о высылке из Леопольдвиля дипломатических представительств Советского Союза и Чехословакии.
Нахлынувшие в зал бельгийцы торжествовали: каждая фраза полковника вознаграждалась овациями. Наконец-то правительство ненавистного им Лумумбы устранено!
Из «Реджина» полковник со своей свитой помчался сразу на радио. Он заявил, что берет власть в свои руки, вводит «военный режим» в Конго, распускает парламент и «освобождает премьер-министра и главу государства от их обязанностей». Мобуту разъяснил: хотя президент Касавубу «нейтрализован», он все еще остается главой государства. На другой день президент заявил о себе: вместе с Жозефом Илео он подписал письмо, врученное советскому посольству, о разрыве дипломатических отношений.
15 сентября Патрис Лумумба распространил отпечатанный на машинке бюллетень, в котором говорилось: «Центральное правительство Республики Конго доводит до сведения народа, что руководители вооруженных сил были подкуплены империалистами, чтобы совершить государственный переворот, направленный против законного и народного правительства. К счастью, эти маневры были пресечены действиями нашей национальной армии, солдаты которой выступили в защиту премьер-министра, чтобы предотвратить возможность любой империалистической агрессии. Народ, являющийся очевидцем этих маневров, имеющих целью поставить Конго, землю наших предков, под господство международной организации, и одновременно являющийся непоколебимым арбитром различных маневров некоторых конголезских руководителей, остается единственным судьей подобных действий этих нарушителей общественного спокойствия. Вам, народу, судить, поскольку правда в конце концов восторжествует».
Но эти призывы уже не доходили до народа: бюллетень законного правительства распространялся нелегальным путем. Было очевидно, что и правительство Жозефа Илео оказалось мертворожденным. Замысел «о студенческих комиссарах» также не был осуществлен. Леопольдвилем правила «группа Бинзы», которая подмяла все. Солдаты вылавливали сторонников Лумумбы, хватали и увозили членов центрального правительства в тюрьму Макала. Арестованы Финант и Камитату, Окито и Мполо. 16 сентября снова задержали Лумумбу, 23 сентября бросили в заключение Антуана Гизенгу. Подвергся разгрому африканский квартал, где проживали выходцы из провинции Касаи.
Как-то вечером в домик на авеню Килькесе, где проживал Лумумба, пробрался Нестор Окито, девятнадцатилетний сын сенатора. Сам он не мог прийти — его выпустили из тюрьмы избитого. У Окито было девять человек детей. Нестор сообщил, что отец остается в Леопольдвиле один, а все они завтра уезжают в Стэнливиль.
— Папа просил передать, чтобы вы тоже отправили отсюда детей…
Лумумба переговорил с Полин. Через несколько минут она была в посольстве Объединенной Арабской Республики. Женщину с кошелками мобутовские солдаты, торчащие в садике особнячка и снаружи, пропускали беспрепятственно. Супруга египетского дипломата госпожа Абдель Азиз Исхак села в машину и выехала с Полин. Она взяла Франсуа, Патриса и Жюлиану и вскоре вылетела с ними в Каир. Роланд остался с родителями. У него кровоточил шрам на голове: когда арестовывали Лумумбу, солдат ударил его прикладом… А малышка росла болезненным ребенком. Врачи посоветовали отправить ее на лечение в Европу. Дипломаты из дружественных стран помогли Полин вылететь в Женеву. Там ребенок умер. Полин ходила по транспортным компаниям, стараясь отправить гробик
Все-таки она пристроила гробик в самолет, который должен был отправиться в Африку. Потом, когда она была уже в Леопольдвиле, до нее дошло известие, что гробик затерялся в дороге…
Домашний арест. Режим, не уступающий тюремному. Телефон премьер-министра был соединен только с ведомством Нендака. Услужливые садисты время от времени звонили и сообщали: снова арестован Окито, пропал без вести Гизенга. Лумумба обратился к командованию ООН с просьбой предоставить ему политическое убежище. Нет, нельзя этого сделать — ООН, как уже не раз объявлялось, не вмешивается во внутренние конфликты! И все же какой-то компромисс в пользу Лумумбы был достигнут: его домик стали охранять ганские и гвинейские солдаты. На несколько минут они пропустили Гизенгу, которого мобутовцы не могли отыскать и считали пропавшим без вести.
— Поезжайте в Стэнливиль, Антуан, — сказал ему Лумумба. — Немедленно покидайте эту ловушку. В Леопольдвиле мы уже ничего не сможем предпринять. Выбирайтесь, пока не поздно. Свяжитесь с Кашамурой — я советую ему отправиться в Киву. Придется все начинать сначала…
— Я согласен, Патрис, — ответил Гизенга. — Но я бы предложил несколько другой вариант. Что, если я выеду на родину, в Квилу? Там меня поддержат…
— Тогда мы распылим свои силы. Главной базой в борьбе за единое Конго должен стать Стэнливиль. Там находится военный гарнизон. Туда стекаются все недовольные нынешним режимом. Именно оттуда должно начаться наступление. Не сомневаюсь, что Квилу и другие районы присоединятся к нам потом.
Гизенга предложил Полин отправиться вместе с ним, но она отказалась. В октябре радио Леопольдвиля передало сообщение, что Антуан Гизенга скрылся из Леопольдвиля. На этот раз мобутовцы говорили правду: Гизенга уже находился в Стэнливиле.
В ноябре Патрис Лумумба переправляет письмо на имя председателя Генеральной Ассамблеи ООН. В нем он пишет:
«Политический кризис, развязанный главой государства 5 сентября 1960 года и продолжающийся до сих пор, угрожает привести Конго к полному развалу. Анархия и диктатура пришли на смену демократическому режиму, принятому конголезским народом 30 июня 1960 года. Незначительное меньшинство, консультируемое и финансируемое некоторыми иностранными державами, день и ночь проводит подрывную кампанию. Столица республики превратилась в настоящий сумасшедший дом, где горстка наемников непрерывно нарушает закон и порядок. Население Леопольдвиля живет в царстве террора. И днем и ночью производятся повальные аресты, за которыми следует высылка. Значительное число людей пропадает без вести. Люди, совершенно лишенные моральных устоев и патриотического чувства, которые заявляют, что они находятся на службе господина Касавубу, почти ежедневно совершают убийства, грабежи и насилия…»
Лумумба осудил провокационную позицию Соединенных Штатов. Он предлагал провести «народный референдум»… под наблюдением комиссии Организации Объединенных Наций. Ответа не последовало. 21 ноября солдаты Бинзы атаковали резиденцию ганских дипломатов в Леопольдвиле. На другой день Генеральная Ассамблея признала «полномочия» президента Касавубу.
Об ошибках размышлял и Лумумба. Вот Касавубу скрипучим голоском читает текст присяги: «Я клянусь соблюдать законы конголезской нации и поддерживать национальную независимость и целостность территории Конго». Он всегда зачитывал заранее подготовленные бумажки. Лумумба знал о тайных связях Касавубу с Юлу: в Браззавиле у «короля Каса» имелся свой особняк, где он проводил время, «отдыхая от политики и семьи». Два президента быстро уладили возникший было конфликт: сразу же после провозглашения независимости Конго со столицей в Леопольдвиле Юлу прислал ноту протеста, в которой просил изменить название Республика Конго, так как такая уже существует на правом берегу реки! Радио Браззавиля постоянно распространяло грязные вымыслы о Лумумбе: оно ни одного плохого слова не сказало о Касавубу. В последней передаче говорилось, что Лумумба получил новые миллионы «от коммунистических стран», а у него не было ни франка в кармане. Только сейчас, когда Полин подошла к нему и сообщила, что не на что купить дешевенькую чиквангу на обед, он вспомнил, что ни разу не получал положенное премьер-министру жалованье…