Патроны чародея
Шрифт:
– Просто чудо, – сказал я.
Фицрой далеко впереди в самом деле швыряет в нашу сторону камни, словно исполинская курица, хотя вообще-то больше и кидать некуда.
Я уклонился от летящего прямо в лоб булыжника, подошел и взялся за камень побольше.
– Шансы есть?
– Они всегда есть, – ответил он бодро.
– А если их нет?
Он жизнерадостно заржал.
– Об этом уже не узнаешь! Здорово, правда?.. От победы к победе!
– Ну ты и гусь, – сказал я. – Аристотель! Спиноза, Декарт…
– Они тоже
Я не стал уточнять, чему же научились в каменоломне, дыхание надо беречь, воздух здесь спертый, быстро взмок, уже молча выдирал камни из слежавшейся кучи и отбрасывал за спину.
Николетта от дурного воздуха побледнела еще больше, без сил опустилась на камень, но не заплакала, а с такой надеждой смотрела на обоих, что сердце рвется от горячего сочувствия, хотя вообще-то завалило не только для нее, но и для меня тоже, а это важнее всего на свете.
Я так устал, что не услышал, что крикнул Фицрой, но за спиной счастливо завизжала Николетта. Яркая, как кончик лезвия ножа, точка сверкнула между камнями, исчезла, но Фицрой быстро вытащил из груды камней массивную глыбу, остальные сдвинулись, луч света исчез, но тут же выше появились сразу две щели с ослепляющим светом.
Вдвоем разбросали камни, Фицрой первым вылез в нестерпимо яркий, просто ослепляющий свет. Я подал ему Николетту, кое-как выбрался сам.
Фицрой не стал унижать меня помощью, хотя я как демократ от помощи в любой форме никогда не откажусь.
– Где это мы? – спросил я.
Николетта осматривалась тоже, хотя что может узнать женщина, запертая в высокой башне, где должна беречь женскую честь, заодно и честь рода.
– Ушли мы не так уж и далеко, – сказал Фицрой обеспокоенно, – давай быстренько забросаем камнями выход, пусть о нем будем знать только мы.
– Между нами, – сказал я, – только этот лес? Даже не лес, роща? Я имею в виду, между этой дырой и моим замком?
– Да, – ответил он, – вершина того холма вон торчит. Потому давайте перебежками за кустами… Вон до тех деревьев. А дальше, если на карте все точно, в долине большое село. Хоть и чужое, но коней купить сможем.
Я отметил это непривычное «перебежками за кустами», что очень нехарактерно хоть для глердов, хоть для лордов, те и другие никогда не склонятся перед опасностью, всегда в полный рост…
Хотя Фицрой может и не быть глердом. Или быть тем глердом, что приучился подкрадываться к чуткому зверю на расстояние выстрела из арбалета. Или к человеку…
– Побереги Николетту, – распорядился Фицрой, – а я пока сбегаю в село…
Уходя, он подбадривающе хлопнул меня по плечу, я охнул и скривился. Фицрой сразу же посерьезнел.
– Ты ранен?
– Вряд ли…
– Но ты весь в крови.
– Чужая, – сказал я.
– Сними рубашку, – велел он и сам принялся стаскивать ее с меня, а я постанывал,
Они с Николеттой смотрели на меня во все глаза. Я пощупал ребра с обеих сторон, вроде бы целы, хотя кровоподтеки будут, ноет здесь, ноет там, дергает в этом месте…
Фицрой сказал озадаченно:
– Чем это они тебя?.. Мне показалось, тыкали копьями…
– Мне тоже показалось, – признался я. – Но, наверное, недотыкали…
Он бросил быстрый взгляд на рубашку, словно догадываясь о ее прочности.
– Ладно, тебе повезло. Ждите с Николеттой здесь! Я быстро.
Глава 10
На окраине леса мы присели за деревьями и кустами, а потом и вовсе прилегли в ожидании Фицроя. Николетта под моим чутким руководством содрала с меня рубашку и старательно разминала мне спину и плечи, чтобы кровоподтеки ушли скорее. Я прислушивался к ее довольному сопению, девочка безумно довольна, что так многому со мной научилась, вот так же будет снимать боль и залечивать раны у своего возлюбленного Илвара.
Потом она, разогревшись, начала уже по своей инициативе применять и некоторые другие знания, полученные от меня, такого мудрого и раскрепощенного. Надо как-то не забыть осторожненько сообщить, чтобы Илвару не вываливала все сразу, насторожиться, а так, медленно и постепенно, вроде бы сама додумалась. Вот так и создам счастливую феодальную семью…
Далекий стук копыт раздался в весьма неподходящее время, но разве не так обычно в нашей гребаной жизни?
Николетта тоже вскинула голову, прислушиваясь.
– Фицрой?
– Он, – ответил я с досадой. – Мы так хорошо спряталась, никто другой нас бы не отыскал…
Фицрой напевал песню, с шумом проломился через кусты, сам в седле неплохого коника, а в поводу еще одна лошадка, не слишком уж, но и не крестьянская.
– Прошу простить, – сказал он с самым сокрушенным видом, – но удалось купить только одного. За другим пришлось мчаться в соседнее село. Но и там сторговал только вот этого! В бедности живут крестьяне в Уламрии, скажу вам!
Николетта сказала живо:
– Ничего, нам же недолго ехать? Я сяду к глерду Юджину.
Фицрой пробормотал озадаченно:
– Эх, надо было тогда и третью лошадку купить… Шучу-шучу! Не было третьей. Но обидно, все Юджину и Юджину.
– Я все время ехала с вами, – напомнила она с укором.
– Сколько того времени, – протянул он уныло. – Я бы так с вами ехал вечность…
Он дождался, когда посажу Николетту и придержу ее одной рукой, послал коня вперед, впереди время от времени пригибался, проскакивая под низкими ветками, и я автоматически пригибался следом, так проще, чем всматриваться, и если он где-то начнет пригибаться на пустом месте, то я, уже приученный, буду повторять те же движения… что-то в этом есть полезное и нужное, но не соображу вот так сразу.