Патруль времени (сборник)
Шрифт:
Вскоре Отон сместил Гальбу. В это время армии в Германии провозгласили императором Вителлия, а войска в Египте возвели на вершину власти Веспасиана. Преданность Цивилиса Гальбе едва не сгубила его снова, но все грехи были забыты, когда четырнадцатый легион вывели с территории лингонов [69] вместе с его резервными подразделениями.
Пытаясь обезопасить Галлию, Вителлий ввел войска на земли треверов. Его солдаты вовсю грабили и убивали в Диводуре, нынешнем Метце, и это привело к тому, что Классик, восстав, мгновенно получил поддержку народа. Ссора между батавами и регулярными войсками
69
Лингоны – кельтская народность.
Но когда он приказал батавам выступить в Нарбон, город в Южной Галлии, чтобы освободить осажденные там войска, его легионеры подняли мятеж. Они кричали, что это погубит храбрейших их товарищей. Но разногласия были урегулированы, и батавы вернулись к прежним порядкам. После того как он пересек Альпы, пришло сообщение еще об одном поражении их сторонников в Плаценции. Солдаты снова заволновались. На этот раз возмущенные его бездействием. Они хотели выступить на помощь.
– Фабий не стал нам отказывать, – прорычал Берманд.
Из поселения выехали двое воинов. Между ними находился римлянин, одетый для дальней дороги. Запасные лошади с провизией и прочей поклажей шли позади. Путники спустились к Рейну. Паром уже вернулся, и они стали грузиться.
– Отонианцы пытались удержать нас у реки По, – продолжил Берманд. – Именно тогда Валент убедился, что легионеры были правы, оставляя нас – германцев – в своих рядах. Мы переплыли реку, отбили плацдарм и удерживали его до прихода подкрепления. После того как мы преодолели реку, враги дрогнули и отступили. У деревни Бедриак была ужасная резня. Вскоре после этого Отон покончил с собой. – Лицо его скривилось. – А Вителлий не смог удержать бразды правления войсками. Они пронеслись по Италии как ураган. Я видел, что они натворили. Мерзость. Ведь не вражескую же территорию они завоевали! Это страна, которую они должны были защищать.
Наверное, это и стало одной из причин того, что четырнадцатый легион охватило беспокойство, воины возроптали. Стычки между наемниками и местными служаками превращались чуть не в настоящие бои. Цивилису то и дело приходилось утихомиривать их. Новый император Вителлий приказал легионерам двинуться на Британию, а батавов оставил в качестве дворцовой гвардии.
– Но это тоже не принесло пользы. Вителлий не обладал даром командовать людьми. Солдаты распустились, пили на посту, дрались в казармах. Наконец нас отправили обратно в Германию. Не желая кровопролития и опасаясь за свою драгоценную жизнь, он не мог поступить иначе. Да и нам он до смерти надоел.
Паром, плот из толстых бревен, движимый веслами, пересек поток. Путники выгрузились на берег и исчезли в лесу.
– Веспасиан удерживал Африку и Азию, – продолжал Берманд. – А вскоре его генерал Прим высадился в Италии и написал мне. Да, к тому времени мое имя уже что-то значило.
Берманд разослал обращение своим многочисленным сторонникам. Незадачливый римский легат согласился. Людей отправили удерживать перевалы в Альпах; ни сторонники Вителлия среди галлов, ни германцы не могли пройти
Соседние племена – каннинефаты и фризы – уже знали, что затевается. На народных собраниях мужчин призывали подниматься на правое дело. Тунгрийская когорта покинула свои казармы и присоединилась к восставшим. Услышав такие новости, германские наемники, удерживающие для Вителлия южные земли, дезертировали.
Против Берманда выступили только два легиона. Он разбил их и загнал остатки в Кастра-Ветеру. Перейдя Рейн, он выиграл схватку неподалеку от Бонна. Его парламентеры убеждали защитников Старого Лагеря перейти на сторону Веспасиана. Те отказались. Тогда он объявил открытую войну ради свободы.
Бруктеры, тенктеры и хамавы вступили в его лигу, но Берманд не унимался и разослал гонцов по всей Германии. Все больше и больше любителей приключений из глухомани стекалось под его знамена. Вел-Эдх предсказала падение Рима.
– Галлы тоже присоединились, – продолжал Берманд, – те из них, кого смогли поднять Классик и его друзья. Всего три племени, но… В чем дело?
Эверард вздрогнул от вскрика, который мог услышать только он.
– Ничего, – проговорил Эверард. – Мне показалось, я уловил какое-то движение, но ошибся. Усталость, знаешь ли…
– Они убивают их в лесу, – послышался дрожащий голос Флорис. – Это ужасно. О боже, почему мы прибыли сюда именно в этот день?
– Ты помнишь почему, – ответил он ей. – Не смотри туда.
Они просто не могли тратить годы своей биологической жизни на выяснение всех деталей. Да и не мог Патруль так жертвовать временем своих агентов. Тем более что этот сектор пространства-времени был нестабилен и чем меньше здесь будет людей из будущего, тем лучше. За несколько месяцев до раздвоения хода событий Эверард нанес визит Цивилису. Предварительная разведка показала, что к батавам будет легче подступиться после сдачи Кастра-Ветеры, это увеличивало вероятность личной встречи с Классиком. Эверард и Флорис надеялись добыть информацию и вернуться, прежде чем начнутся перемены, описываемые Тацитом.
– Не Классик ли организовал это? – предположил он.
– Не уверена, – ответила Флорис, сдерживая слезы.
Он не имел права осуждать ее, так как сам не мог спокойно переносить кровавых сцен, хотя немало жестокостей повидал на своем веку.
– Классик среди германцев, это верно, но деревья мешают наблюдению, а ветер заглушает речь. Он знает их язык? – спросила Флорис.
– Немного, насколько мне известно, но некоторые из варваров знают латинский.
– Ты где-то витаешь, Эверард, – произнес Берманд.
– У меня… дурное предчувствие, – ответил патрульный.
«Может быть, намекнуть ему, что я обладаю даром предвидения. Позднее это может пригодиться».
Лицо Берманда посуровело.
– У меня тоже, только причины более земные. Соберу-ка я людей, которым доверяю. Посторонись, Эверард. Твой меч остер, не спорю, но ты чужак среди легионеров, а мне, я думаю, не помешает суровая дисциплина. – Последние слова были на латинском.
Все открылось, когда из леса галопом вылетели всадники. Внезапно, ревущей толпой германцы напали на пленников. Несколько галльских стражников разбежались в стороны. Варвары кромсали безоружных людей и уничтожали трофеи, стремясь ублажить богов кровавым жертвоприношением.