Патрул
Шрифт:
– Доброе утро, - отвечает первый монах. – Нет, не уходили.
– Что-нибудь случилось?
– Да, да!
– говорит первый монах. – Случилось!
– Эмма!!! – восклицает второй, расправив руки крыльями. – Эмма!
– Мы нашли вас, – радуется первый. – Вот что случилось! О, чудо! Мы нашли вас!
Тот, у кого руки, как у Гаруды, принимается нарезать круги вокруг Ринпоче, изображая полет вокруг священного места:
– Эмма!!!
– Монахи монастыря Пэюл целый месяц живут ожиданием встречи с вами, - говорит первый, молитвенно сложив руки у сердца.
– Мы умоляем драгоценного Ринпоче…
– Чего-чего?! – строго перебивает драгоценный Ринпоче.
– Монахи монастыря
Монахи с улыбкой выслушивают гневную речь Ринпоче.
Шумная торжественная церемония в монастыре: тарелки, раковины, гонги, барабаны. Монахи приветствуют долгожданного Ринпоче.
Патрул с вежливой улыбкой проходит сквозь толпу, раздавая благословения. Он чувствует себя неуютно в помпезном карнавале, однако это не влияет на силу его благословения, обращенную к каждому отдельному человеку.
Патрул добирается до трона, его сопровождают ответственные ламы монастыря Ньима Анго и Чидзин Вангьял. Патрул ворчит им:
– Эх, мы так хорошо практиковали в горной хижине с одним монашком! Но какие-то черти этому помешали.
Ринпоче простирается перед Буддой, садится на трон.
Карнавал остался позади, официоз растворился в пространстве, будто его и не было. Гуру на троне сияет, как звезда, он готов давать учения из глубины сердца.
Пауза.
Ринпоче смеется. Монахи смеются тоже.
Пауза.
– Как ваши дела? – начинает Ринпоче, обводя взглядом присутствующих.
– Кажется, сто лет не виделись. А я всех помню. Всех, кто был на прошлом учении. Как вы жили? Чему научились за это время? Стало ли добрее ваше сердце? Я думаю, доброта и сострадание – именно та дхарма, из которой выходят все остальные дхармы и в которую всё возвращается. Я думаю, наше сердце становится добрее, хотим мы этого или нет. Вот, просто само по-себе становится добрее и сострадательнее, - от нас тут не требуется никаких действий. Совсем никаких. Все остальные достижения требует от нас каких-то действий. Мы должны работать, чтобы есть, должны читать, чтобы усваивать новую информацию, должны бить в барабан, чтобы порадовать ламу. Но когда мы ничего не делаем – ни телом, ни умом, ни речью, - мы сразу становимся проще и сострадательнее.
Некоторые считают, что предаются недеянию, когда валяются на кровати и думают о красивых девчонках. Другие напиваются и лежат в канаве без движения. Третьи садятся в правильную позу и бубнят мантры. О, монахи, это не то великое недеяние, которым Будда познает благость всего сущего.
Мантры не помешают, но не обманывайте себя!
Святое недеяние можно стяжать лишь на святом пути недеяния.
Да, вы скажете, наша жизнь так устроена - мы постоянно чем-то занимаемся, постоянно возимся и чешемся. Не только из-за личной кармы. Мы вынуждены обделывать тысячу бесполезных дел, поскольку такова общая карма человечества. Если мы не будем в монастыре громко петь и подметать полы, нас выгонят из монастыря. Если мирянин не будет приносить жене и детям игрушки и пропитание, семья пойдет по миру, его недеяние плохо кончится.
Как же нам, находясь по уши в возне, обрести блаженное недеяние Будды?
О, монахи! Вы ждете, что я сейчас покажу вам, как это делается, намажу с одной стороны маслом, с другой сахаром, глупо улыбнусь и скажу: «Да, пожалуйста,
Повторяю, возможно ли в житейском омуте обрести блаженное недеяние Будды - то, ради чего вы однажды надели священную рясу?
Что заставляет нас постоянно двигаться, делать то, да это? Что, кроме желания получить счастье? Что, кроме собственной выгоды?
О, монахи! Теперь слушайте внимательно! Верите ли вы, что я вам желаю лишь подлинного счастья, и бесконечной выгоды?
(Патрул дожидается утвердительного гула.)
Прекрасно!
Но там (Патрул пытается нащупать рукой в воздухе перед собой что-то осязаемое), куда вы постоянно идете за счастьем, счастья нет.
Все, что заставляет вас действовать ради обретения счастья и умиротворения – мираж. Это подобно огненной лаве, принимаемой за воду, или опасной бритве, принимаемой за кусок сыра. Если вы даже проглотите это сегодня, завтра будет рвота. Если вы привыкли это есть испокон веков, и вас спасает от ада толстая кожа, просто подсчитайте, сколько счастья вы обрели, гоняясь за счастьем. И чем вы за это заплатили.
У меня есть идея. Что если мы прямо сейчас прекратим эту мучительную погоню за счастьем. Хотя бы на тот час, пока идет лекция. Мы ничего не теряем. Мы как сидели в этом прекрасном храме, так в нем и останемся. Жизнь не пройдет мимо. О, монахи, тут важен опыт одной минуты! Если у вас есть опыт одной минуты подлинного недеяния, вы никогда от него не уйдете, что бы вы ни делали. Невозможно бросить богиню ради тупой коровы. Пусть, вы не сможете продержаться в этом присутствии дольше минуты - вы всегда будете сюда возвращаться. Не потому что вас заставил старый лама, а потому что превыше этого счастья вы действительно ничего не найдете, обыщите хоть вселенную.
Понимаете, монахи?
Найдется ли среди вас такой, кто хоть раз испытал счастье в прошлом? Вы скажете: «Да! Вот так мне было хорошо, и так! И не раз, и не два. И я всё отдам, чтобы это повторялось». Но прошлое не может повториться даже теоретически. Смотрите, где находится ваше чувство, ваш чувствующий ум! Смотрите! Разве он в прошлом? Его там нет! Того, кто испытывает счастье, в прошлом нет! Тот, кто смакует счастье прошлого - только в этом моменте настоящего. А само прошлое - набор смутных воспоминаний. Они пригодны лишь для пасьянса несвежих удовольствий в настоящем. Все, что здесь может повторяться, – это переживание настоящего момента присутствия.
Способен ли кто-то из нас испытать счастье в будущем? Ну, с этим проще. Наверно, вы замечали, что невозможно стать счастливым «завтра». И даже на минуту вперед у нас ничего не получится. Мы никогда не сможем жить ни «в будущем», ни «в прошлом».
Так кто же швыряет наши умы от удовольствий прошлого к страхам и надеждам по поводу будущего? Кто разыгрывает с нами злые шутки?
Только глупость, о, монахи. Мне больно подвергать вас лишний раз страданию, но я не оговорился: всего лишь глупость, - никакой выгоды здесь ни у кого нет. Мы не обидим глупость, если вышвырнем ее вон, никто не станет за нами гоняться с двухметровой дубиной. Скорее, все вокруг будут чрезвычайно счастливы, как только мы выйдем за пределы собственных ограничений, связанных с прошлым и будущим. Выйдем за пределы глупости. – Пауза.
– Ну, так что, выйдем?
– Патрул обводит монахов веселым взглядом, затем показывает пальцем направление: - Это недалеко – даже шага не успеем сделать. Вы имеете надежный плот – правильное понимание. Чего вам бояться?