Патрул
Шрифт:
Мало кому может пригодиться наша мирская любовь. Когда мы кого-то любим, то тут же тащим в карман. А кому охота лезть в наш дырявый карман, о монахи? И сколько народу мы затащим в карман, даже если это кому-то надо? Одного-двух человек, и все! И лопнет даже самый большой карман.
Но сострадание… Его в кармане не спрячешь. Смотрите, та же энергия, что и у любви, но работает она не в ограниченном пространстве кармана, а на неограниченном пространстве вселенной. Как только появляется сострадание, мы его даем,
Мне не довелось во сне летать в Бодхгаю… Но иногда… Иногда мне снятся очень похожие сны… Я их всегда узнаю и просыпаюсь со слезами на глазах. Я благодарен Буддам за возможность таких снов. Это сны о том, как мое сострадание проникает в сердце страждущего, обиженного или совсем отчаявшегося человека; как оно его греет и наполняет желанием жить. Я видел, как отступает страдание, как сияют глаза, я слышал освобожденные голоса…
О, монахи, пусть, это всего лишь сон. Но где еще я, беспутный бродяга, увижу что-нибудь прекраснее? Во сне или наяву?
Монахи, вы всегда просите объяснить вам самое сердце Дхармы. На меньшее вы не согласны. Вот вам мой совет из глубины сердца: практикуйте одну-единственную дхарму - великое сострадание. «Тому, кто желает обрести состояние будды, нужно изучить не множество Дхарм, а всего одну, - говорит сутра. – Какую? Великое сострадание! Тот, у кого есть великое сострадание, держит на ладони всю Дхарму Будды».
После лекции выстраивается традиционная очередь монахов за благословением.
Читая Ваджра Гуру мантру, Патрул прикладывает руку к стриженным макушкам. Одного погладит, другого ударит, третьему придумает еще что-то, и весело смеется.
Очередь подходит к концу. Последний монах, лет тридцати, неожиданно падает перед Патрулом, как подстреленный лебедь. Лицом вниз и вытянув руки, простираясь.
Патрул округлившимися глазами смотрит вниз.
– Эй! – окликает он. – Как дела?
Монах вскакивает на колени, преданно смотрит в глаза учителя.
– Как тебя звать? – после паузы продолжает Ринпоче.
– Таши Озер.
– Кто твой учитель?
– Джамгон Конгтрул. Ринпоче, я умоляю, дайте мне пищу, одежду и учения! – парень зажмуривается.
– Хорошо, - кивает Патрул. – Зайдешь ко мне позже.
Ринпоче благословляет монаха.
По коридору монастыря идет Таши Озер: в одной руке - посох, в другой – чаша для подаяния. Он находит дверь комнаты, где поселили Патрула Ринпоче, стучится.
– Заходи! – приглашает голос Патрула.
Таши
– Что ты принес? – с любопытством интересуется Ринпоче, имея в виду посох и чашу в руках Таши.
– Я с этим не расстаюсь, - признается ученик.
– Драгоценный Конгтрул учит монахов быть абсолютно аутентичными.
Таши говорит с юмором, что не искажает его почтительного отношения к Конгтрулу.
– Аутентичными… - улыбается Патрул. – Что толку от этой бутафории? Ты просил пищу, одежду и учения. Забирай, они твои.
Таши Озер видит на застланной кровати еду, рясу и книгу, берет их в руки.
– А теперь прощай, - говорит Патрул.
– Я попросил вас потому, что монах должен попросить у ламы пищу, одежду и учения.
– сообщает Таши. – Таков обычай.
– Ты безупречный монах, не придерешься.
– Ринпоче… – Внезапно Таши подает на колени, прижимает к груди дар учителя и зажмуривается. – Умоляю, возьмите меня с собой!
Пауза.
– Что делать безупречному монаху с сумасшедшим бродягой?
– Что угодно, Ринпоче! – обещает Таши, не открывая глаз. – Все, что Вам потребуется!
– Я говорю не о том, что требуется мне. – Патрул подхватывает парня под мышки и поднимает с колен. – А о том, что требуется тебе.
– Мне? Быть с вами, что же еще? Сказано: как бревно пропитывается благоуханием, когда соприкасается с сандалом, так и я хочу проникнуться учением, находясь рядом с совершенным учителем.
– Все, хватит! – взрывается Ринпоче.
– Какой я тебе совершенный учитель!! Тоже мне, тертон! Нашел сокровище! Найди лучше неотесанное бревно, и рассказывай ему эти сказки, толку будет больше. Забирай свое барахло, и давай, давай отсюда...
Монах вновь зажмуривается и вновь падает на колени.
Патрул выглядывает в окно. Пауза.
Вечер. В монастырском саду быстро темнеет.
– Знаешь, как отсюда сбежать? – неожиданно спрашивает Патрул. – Так, чтобы никто не видел.
Шокированный монах широко открывает глаза.
– Оглох, что ли? – Патрул смеется, ласково потрепав щеку монаха.
– Куда-куда… сбежать? – не понимает монах.
– Далеко-далеко – весело передразнивает Патрул. – Чем дальше, тем лучше.
– Но-но…- продолжает в той же рифме Таши. – Вы должны быть… здесь. Должны передавать учения.
– Если честно, здесь я все передал. Все, что мог. Больше я ничего не должен. Кому нужна лишняя болтовня?
Таши приходит в себя:
– А вы возьмете меня с собой? – первое, что появляется у него на уме.
Патрул кивает.
– Эмма! – Таши подпрыгивает с колен до потолка.
– Тсс! – Патрул прижимает к губам палец.
– Идем!
Сам не свой от счастья, Таши забрасывает дар учителя в сумку, выскакивает из окна комнаты в сад, оглядывается по сторонам: обстановка спокойная, - и рукой зовет Патрула.