Паутина Антанты. Резидент Царя в Париже
Шрифт:
Певец, разумеется, не хотел верить в двуличие той, которую обожал. Во всяком случае, он захотел встретиться с ней, быть может, в последний раз, и назначил свидание у себя дома. Когда она ушла, он обнаружил исчезновение моего последнего письма, которое не могло нас скомпрометировать, и кража не имела особого значения, однако прелестная румынка тем самым себя разоблачила.
Для Бориса это был тяжелый удар. Он написал прощальные письма родным, мне, в которых говорил о своем раскаянии и стыде из-за того, что не сумел сдержать слова, сожалел о том, что отдал всю душу недостойной женщине, – а затем выстрелил из револьвера в сердце. К счастью, рана оказалась не смертельной. Тем не менее его карьера певца на этом закончилась, и после выздоровления Борис Мезенцев возвратился в Россию.
Глава 6
Первая
Осенью 1915 года общая обстановка на нашем фронте, казалось, стала проясняться с двух точек зрения – дипломатической и военной. При помощи союзников мы предприняли усилия по улучшению положения. Кроме того, дипломатические демарши, о которых я упоминал в предыдущих главах, сделали свое дело. Мы были почти уверены в том, что Румыния выступит на стороне России, а наш штаб предвидел, что это событие произойдет весной 1916 года, когда российское правительство поставит румынам необходимые боеприпасы и имущество.
Генерал Дитерихс хотел использовать эти несколько месяцев передышки, чтобы внимательно изучить документы о состоянии тыла австро-германцев, а затем разработать наши возможные действия по проникновению на вражескую территорию. Эта тема долго обсуждалась при активном участии нового генерал-адъютанта Духонина 24 . Замечу в скобках, что этот несчастный генерал был одной из первых жертв большевистской революции в 1917 году. Его дико мучили, а затем убили руками его собственной охраны.
24
Духонин Николай Николаевич (1876–1917) – генерал-лейтенант (1917). Окончил 3-е военное Александровское училище и Николаевскую академию Генерального штаба (1902). В службу вступил в 1894 г. в лейб-гвардии Литовский полк. Занимал должности обер- и штаб-офицера по службе Генерального штаба, преподавал военные науки в Киевском военном училище (1908–1912), был старшим адъютантом штаба Киевского военного округа. В первую мировую войну командовал 165-м пехотным Луцким полком (20.04.—8.09.1915), исполнял должность для поручений при главнокомандующем армиями Юго-Западного фронта (8.09. – 22.12.1915); занимал должность помощника генерал-квартирмейстера Юго-Западного фронта (с 2.12.1915), а затем генерал-квартирмейстера этого же фронта (с 5.06.1916). При Временном правительстве – начальник штаба Юго-Западного, затем Западного фронтов. С 10.09.1917 г. – начальник штаба при Верховном главнокомандующем А. Ф. Керенском. С 1.11.1917 г. – временно исполняющий должность Верховного главнокомандующего. Направил полковника управления генерал-квартирмейстера Ставки П. А. Кусонского в г. Быхов с предписанием освободить Л. Г. Корнилова и его единомышленников, находившихся там в тюрьме. За отказ от предложения председателя Совета Народных Комиссаров В. И. Ленина начать переговоры о мире с немцами был смещен со своего поста и заменен прапорщиком Н. В. Крыленко. 20.11.1917 г. арестован и убит солдатами.
После дискуссий, напоминающих настоящие военные советы, меня вызвал генерал Дитерихс.
– Полковник, – сказал он, – вы весьма преуспели в выполнении моего поручения. Ваша служба разведки и пропаганды добилась результатов, превосходящих все наши надежды. Теперь вам предстоит сменить поле деятельности. Чтобы быть точно осведомленными о происках наших противников, об их приготовлениях, мы не должны останавливаться на достигнутом. Что вы скажете о командировке в Западную Европу?
– Ваше высокопревосходительство, я в вашем распоряжении и готов сделать все для победы. Однако признаюсь, что, на первый взгляд, задача кажется мне трудноватой.
– Может быть, но я уверен, что вы добьетесь удивительных результатов.
– А в чем, ваше высокопревосходительство, будет заключаться моя миссия?
– Она состоит из нескольких поручений. Вы
25
Имеется в виду 2-й отдел французского генерального штаба, занимавшегося разведкой.
– Это задание легкое.
– Да, но другая его часть более деликатна. Используя нейтральные страны, такие, как Голландия, Швейцария и даже, может быть, Испания, вы должны найти таких агентов, которые сами или через третьих лиц смогут проникнуть на вражескую территорию – в Германию и Австрию. Вам надлежит также следить за враждебными организациями: другими словами, ваши люди будут играть двойную роль – разведчиков и контрразведчиков.
– Мне понадобится специально подготовленный персонал. Могу ли я для начала использовать преданных сотрудников, которые помогали мне до сих пор?
– Нет, поскольку они нам самим нужны: они знают страну и своих корреспондентов. Отвлекать их от первичной задачи – значит дезорганизовать службу разведки на нашем фронте.
– Новые люди! Возможно, их придется долго искать.
– Я верю в вашу находчивость. Вряд ли стоит добавлять, что вам даются необходимые организационные полномочия и что вы подчиняетесь непосредственно мне. Переписку поддерживать только со мной! Договоримся о специальном шифре для ваших депеш. Не останавливайтесь ни перед какими соображениями политическими или даже финансовыми. Вы получите любые средства, какие запросите.
– Не знаю, как вас благодарить за этот знак высокого доверия, ваше высокопревосходительство.
– Вы его заслужили. Да, я забыл! Вы будете официально представлены и аккредитованы при французском правительстве, однако в течение первых месяцев, чтобы облегчить становление службы и не привлекать к себе внимания, вы должны публично представляться корреспондентом крупной петроградской газеты и под измененным именем. Подумайте об этом и загляните ко мне через двое суток. Время не ждет.
При выходе из штаба мне в голову пришла счастливая идея: надо повидать моего большого друга, редактора одной из крупнейших столичных газет, чтобы поведать ему о моих затруднениях. Я долго не раздумывал и отправился в редакцию.
– Знакомы с Б.? – спросил меня редактор.
– Старым революционером?
– С ним самым. Вы знаете, что он пользуется большим уважением в своем кругу и за границей. Несмотря на свои идеи, он настоящий патриот. Повидайтесь с ним.
Я уверен, встреча с ним возымеет счастливые последствия для успеха вашего предприятия. Вот вам рекомендательное письмо, и он вас дружески примет.
Не мешкая, я поспешил к Б. До сих пор вспоминаю об этой волнующей встрече. В небольшом номере скромной гостиницы напротив Николаевского вокзала я застал Б. у большого самовара и протянул ему письмо моего друга.
– Пожалуйста, садитесь, полковник, – пригласил он, прочитав письмо. Кажется, вы должны сообщить мне что-то важное. Слушаю вас.
Мой хозяин был еще молод на вид, с живыми и умными глазами. Он внушал инстинктивное доверие. Я подробно объяснил назначенную мне роль:
– Я пришел просить вашего содействия. Думаю, что у вас в Париже много друзей, принадлежащих к вашей группировке; их у вас много за границей. Поскольку вы как истинный патриот добиваетесь прекращения войны, так как для вас и для нас Родина – прежде всего, то я прошу ввести меня в круг ваших друзей. Уверен, они будут прекрасными помощниками, а помощники мне нужны, поскольку я один и немного растерян.