Паутина Антанты. Резидент Царя в Париже

Игнатьев Павел Алексеевич

Стоя перед ней со сжатыми кулаками, с наклоненной вперед головой, он пожирал ее взглядом.

Жанна, спокойная, энергичная, поднялась и, скандируя, произнесла на чистом немецком языке:

– Я француженка. Я вас ненавижу. Вы вторглись в мою страну и опустошили ее. Вы убили моего жениха. Я вам отомстила.

Услышав, что Жанна изъясняется на его языке, офицер побледнел.

– Доннерветтер! – прорычал он. – Оказывается, она знает немецкий! Ах, змея, я не стану тебя убивать, это слишком просто, а наказание было бы слишком скорым и легким.

Хочу, чтобы ты всю свою жизнь вспоминала этот день. Хочу, чтобы ты стала объектом презрения для всех… А, ты увидишь, как умеет мстить немец!

Он вышел и запер дверь на два оборота ключа. Жанна не потеряла присутствия духа, мгновенно оценив критическую ситуацию. Вылезти через окно, спустившись при помощи занавески, – значит возбудить любопытство прохожих и привлечь внимание полиции. Подойдя к двери, она услыхала, как горничная, убирая, мурлычет песню. Жанна сильно постучала в филенку и, к счастью, услышала ее ответ. Служанка спросила, что случилось.

– Не знаю, куда задевался ключ. Не могли бы вы открыть мне дверь своими ключами?

Служанка немедленно повиновалась.

Жанна забрала все бумаги, зашла в свой номер, уложила их вместе с драгоценностями в чемодан, спустилась по черной лестнице и предупредила портье, что будет отсутствовать двое суток. Затем она взяла такси и, пообещав шоферу большие чаевые, доехала до границы. В Париже она попросила проводить ее прямо ко мне и рассказала эту историю, передав бесценные документы. Я был взволнован больше, чем героиня этого фантастического приключения.

Я приказал моему агенту в Швейцарии переправить багаж мадемуазель Жанны и рассчитаться в гостинице. Марсель Б. и я постарались обеспечить жизнь прелестной и преданной молодой женщины, однако ее роль агента закончилась, по крайней мере, за границей. Она «сгорела».

Глава 8

Мисс Дэзи

Во время моего первого пребывания в Париже мы с женой проживали в доме 22 по ул. Фэзандри. Хозяин дома и консьержка знали меня под вымышленным именем, проставленном в паспорте, – г-н Истомин, корреспондент крупной русской газеты. Многочисленные выходы в город, обусловленные становлением такой сложной организации, как контрразведывательная служба, конечно, привлекли ко мне внимание соседей: стук пишущей машинки по ночам, хотя и заглушаемый войлочной подушкой, пробудил весьма понятные в это время подозрения. Во время войны люди быстро становятся подозрительными, поэтому часто информируют тайную полицию. Однако, отдавшись целиком своей работе, я не думал об этих мелочах.

Самым трудным для меня была вербовка надежных агентов, особенно резидентов, что вынуждало вести поиски во всех сферах общества. Мое обучение ремеслу оказалось нелегким, однако его начало принесло мне одну интересную находку.

Однажды по рекомендации моего друга, французского журналиста, ко мне пришел некий англичанин, высокого роста, белокурый, со спортивной выправкой, очень молодой.

– Сколько вам лет? – спросил я г-на Л. после взаимных приветствий.

–

Шестнадцать, сударь.

– Что вы хотите?

– Воевать.

– В вашем возрасте об этом не стоит и думать.

– Тем не менее я хочу.

– Вас невозможно взять в действующую армию.

Л. на минутку умолк, размышляя, затем сказал:

– Пусть меня используют на любой службе, но только используют, я не хочу сидеть сложа руки. Послушайте, сударь, я чувствую в себе способности сыщика. Я прочел всего Конан Дойля, и меня привлекла логика его дедуктивного метода, ум и тонкость, с которыми он его излагает. Я хочу пойти по пути Шерлока Холмса. Не сомневайтесь. Я говорю на нескольких языках, пошлите меня куда хотите, например, в Германию, и вы убедитесь.

– Об этом и не думайте, молодой человек. Хотя вы мне кажетесь весьма развитым и искушенным, несмотря на ваши шестнадцать лет, для того, чтобы выполнять подобные задания, необходимы знания, которыми вы пока еще не обладаете, знания политики, стратегии, коммерции и глубокие навыки конспирации. Я уж не говорю об опасности…

– О, ничего не бойтесь!

– Понимаю, однако к чему подставлять себя под расстрел, не принеся никому пользы.

– Испытайте меня, сударь!

– Ваша решимость трогает меня. Итак, с кем вы знакомы в Париже?

– О, с кучей людей! Конечно, со спортсменами, поскольку я занимаюсь самыми разными видами спорта. Далее, с писателями, артистами.

– С Монпарнаса?

– Пропадаю там целыми вечерами.

– Хорошо. Может быть, здесь следует попытаться. Не подавая вида, слушайте все разговоры – женщин, мужчин, и если сочтете, что кто-то из них способен оказывать нам услуги, повстречайтесь с ним, только не здесь. Выберите малолюдное место, где можно спокойно побеседовать. Вас это устраивает?

– Олл райт!

– Вы будете моим агентом-вербовщиком. Только никому об этом ни слова.

После крепкого рукопожатия он ушел окрыленный, с победным видом, словно отправляясь завоевывать мир, а я улыбался, забавляясь этим юношеским задором, который, возможно, мог нам пригодиться. Я ошибся. Действительно, через несколько дней Л. возвратился и победоносно объявил мне, что раскопал первоклассного агента.

– Немцы, – добавил он, – несмотря на их превосходную организованность, ни за что не сумеют ее вычислить, напротив, они будут рады включить ее в ряды своих агентов.

– Ее? Так, значит, это женщина?

– Да, и шикарная.

На следующий день я отправился в небольшую гостиницу на левом берегу Сены, расположенную на пустынной улочке, где встретился с Л. и завербованной им женщиной.

– Мисс Дэзи Р., – представил он ее.

Высокая, тонкая, белокурая, с большими соблазнительными глазами, примерно 28 лет, она произвела на меня хорошее впечатление. Ее уверенная повадка мне также нравилась.

– Англичанка? Американка? – спросил я.

– О да, американка, – сказала она с акцентом, который выдавал ее происхождение.