Паутина и скала
Шрифт:
Толпа попыталась заглушить его гневным, насмешливым ре shy;вом. Хью вскинул громадный кулак и стал кричать, холодно сверкая зрячим глазом, пока она не утихла.
– Послушайте меня! – кричал он. – Сейчас не время само shy;судов. Не время линчеваний. Сейчас время закона и порядка. Подождите, пока шериф приведет вас к присяге. Подождите Марка Джойнера. Подождите…
Продолжать ему не дали.
– К черту! – заорал кто-то. – Сколько можно ждать? Надо убить этого черномазого!
Толпа подхватила возглас. И стала гневно корчиться, словно раненая змея. Потом внезапно засуетилась, рассыпалась. Кто-то выкрикнул предостережение Хью Макферсону. Тот поспешно пригнулся,
И тут же поднялся кровожадный рев. Толпа ринулась вперед, отшвыривая ногами зазубренные осколки стекла. И ворвалась в темный магазин. Марк Джойнер опоздал буквально на минуту. Потом он говорил, что услышал звон стекла, сворачивая на Пло shy;щадь с Колледж-стрит. Достав ключи, Марк отпер переднюю дверь, но, как он мрачно заметил, конвульсивно шевеля губами, это было все равно, что запирать конюшню, когда лошадь уже украли.
Толпа ворвалась и ограбила его. Расхватала все винтовки, какие смогла найти. Разбила патронные ящики и наполнила патронами карманы. Через десять минут там не осталось ни одной винтовки, ни единого патрона. По магазину словно бы пронесся ураган. Толпа хлынула на улицу и стала собираться примерно в ста футах вокруг гончих, бравших след в том мес shy;те, где Дик останавливался перед тем, как свернуть на юг и вниз по склону Южной Мейн-стрит отправиться к реке.
Собаки перебирали лапами, натягивали поводки, негромко завывали, обнюхивая снег и прижав уши. Однако при том свете, при снеге казалось, что следовать за Диком можно и без собак. Посередине заснеженной улицы, прямо, словно по нитке, между колеями от автомобильных колес, тянулись следы негра. При свете уличных фонарей они были видны, покуда не исчезали внизу в темноте.
Но теперь, хотя снегопад кончился, ветер поднимал снежные вихри, наметал сугробы. Следы вскоре должны были про shy;пасть.
Собакам дали команду. Они двинулись вперед легким шагом, натягивая поводки и обнюхивая снег; толпа сомкнулась темной массой и пошла за ними. Трое ребят стояли, провожая ее взгля shy;дами. Толпа спустилась по склону и скрылась с глаз. Но снизу в холодном воздухе им было слышно негромкое ее бормотание.
Люди стали собираться группами. Марк Джойнер стоял перед разбитой витриной, печально созерцая разорение. Несколько че shy;ловек собралось на углу возле большого телефонного столба, они измеряли его толщину и указывали на два сквозных пулевых от shy;верстия.
И от группы к группе быстро, словно огонь по запалу, переда shy;вались все подробности кровавой хроники той ночи.
Произошло вот что.
Где-то между девятью и десятью часами вечера Дик Проссер явился в лачугу Пэнси Гаррис в негритянском квартале. Кое-кто говорил, что, идя туда, он пил на ходу. Во всяком случае, поли shy;ция обнаружила там недопитый галлоновый кувшин крепкого кукурузного виски.
Что происходило в лачуге потом, осталось неизвестным. Женщина, очевидно, протестовала, не хотела его пускать, но в конце концов, как и прежде, уступила. Дик вошел. Они были од shy;ни. Что творилось между ними, никто не знал. Да особо и не ин shy;тересовался. То были сумасшедший черномазый и черномазая девка. Возможно, она «путалась» с Диком. Таково было общее предположение, хотя всем оно было безразлично. Прелюбодея shy;ния среди негров считаются само собой разумеющимися.
Во всяком случае, после десяти часов – должно быть, около одиннадцати, потому что поезд, на котором Гаррис работал про shy;водником, опоздал и пришел на станцию в 10.20 – появился
Мужчины стали пить вместе. Оба были озлоблены. Дик по shy;степенно распалялся все больше и больше. Незадолго до полуно shy;чи у них началась драка. Гаррис хотел полоснуть Дика бритвой. Секунду спустя они сцепились, повалились на пол и принялись драться, как сумасшедшие. Пэнси Гаррис с криком выбежала и бросилась в стоящую напротив тускло освещенную бакалейную лавку.
В управление полиции, расположенное в муниципалитете, тут же поступило телефонное сообщение, что на Вэлли-стрит, в негритян shy;ском квартале, разбушевался сумасшедший, и нужна срочная по shy;мощь. Пэнси Гаррис поспешила обратно к своей лачужке.
Когда она подбежала, ее муж с окровавленным лицом нетвер shy;дым шагом спустился с маленькой веранды на улицу, в ужасе ин shy;стинктивно прикрывая сзади руками голову. Тут же в дверном проеме появился Дик Проссер, не спеша прицелился из винтов shy;ки и выстрелил убегавшему негру в затылок. Гаррис ничком упал в снег. Уже мертвым. Дик Проссер шагнул вперед, схватил пере shy;пуганную негритянку за руку, швырнул в лачугу, запер изнутри дверь, опустил шторы, задул лампу и стал ждать.
Через несколько минут появились двое полицейских. Моло shy;дой констебль по фамилии Уиллис, недавно поступивший в по shy;лицию, и лейтенант Джон Грэди. Они посмотрели на окровав shy;ленный труп в снегу, расспросили испуганного владельца бака shy;лейной лавки, потом, немного посовещавшись, вынули пистоле shy;ты и вышли на улицу.
Уиллис осторожно взошел на заснеженную веранду, прижал shy;ся к стене между дверью и окном и стал ждать. Грэди отправился к боковой стене, достал фонарик, посветил в окно, которое было незашторено, и громко приказал:
– Выходи!
В ответ Дик прострелил ему запястье. Тут Уиллис сильным ударом ноги вышиб дверь и ринулся внутрь, держа пистолет на shy;готове. Дик всадил ему пулю в лоб. Полицейский упал ничком.
Грэди выбежал из-за дома, устремился в бакалейную лавку, сорвал с крючка телефонную трубку, неистово позвонил в управ shy;ление, прокричал, что сумасшедший черномазый убил Сэма Уиллиса и негра, потребовал подмоги.
В эту минуту Дик без пальто и шляпы вышел с винтовкой в руках на улицу, быстро прицелился через грязное окно тускло ос shy;вещенной лавки и застрелил Джона Грэди, державшего в руке те shy;лефонную трубку. Грэди упал, пуля вошла ему чуть пониже лево shy;го виска и пробила голову навылет.
Дик широким, неторопливым шагом с кошачьей быстротой вышел на заснеженный склон Вэлли-стрит и начал марш к городу. Шел он прямо посередине улицы, стреляя на ходу то вправо, то влево. На середине холма, на втором этаже многоквартирного негритянского дома распахнулось окно. Старик негр, швейцар одного из конторских зданий на Площади, высунул седую голо shy;ву. Дик повернулся и небрежно выстрелил с бедра. Пуля сняла негру верхнюю часть черепа.
Когда Дик дошел до верхней части Вэлли-стрит, там уже зна shy;ли о его приближении. Шел он спокойно, оставляя свои большие следы посередине заснеженной улицы, поводя винтовкой, кото shy;рую держал поперек туловища. То был негритянский Бродвей, центр ночной жизни негритянского квартала. Однако бильярд shy;ные, парикмахерские, аптеки, закусочные, где подавали жаре shy;ную рыбу, оживленно-шумные десять минут назад, стали без shy;молвными, как развалины Египта. По городу неслась весть, что приближается сумасшедший негр. Никто не высовывал головы.