Паутина натягивается
Шрифт:
— Не могу больше! — услышал я и обернулся. Ольха уперлась руками о ствол ближайшего к ней дерева и пыталась отдышаться. Ашу, тоже остановившаяся, выглядела немногим лучше Ольхи, да и по лицу Сандара катился пот. Но он пришел в себя первым и первым задал те вопросы, которые явно не давали покоя и остальным.
— Что это было? И столп, и огонь, и барабаны, и землетрясение, и… И вообще все?
Я посмотрел в направлении деревни. Мы отбежали достаточно далеко, огненного зарева уже не было видно, никакие звуки до нас тоже не доносились. И следов погони я не заметил. Пожалуй,
Вот только какие объяснения я мог дать?
— Мы поклялись никому не рассказывать о том, что узнаем друг о друге, — напомнила Ашу, заметив мои колебания.
— Ладно, — сказал я, решаясь. Все равно, учитывая, сколько людей уже знали, эта моя тайна скоро тайной быть перестанет. — Ладно. У меня получилось вызвать тот столп огня, потому что я посланник Пресветлой Хеймы.
Сказать это вот так, вслух, ощущалось почти богохульством. Но косвенных доказательств было слишком много, и все они слишком четко показывали на одной и то же.
Гневного голоса с небес не прозвучало. Молния в меня не ударила. Напротив, все вокруг, кажется, замерло в благоговении.
Хотя нет, это мне, конечно, показалось, просто мои спутники на время будто потеряли дар речи и даже перестали дышать.
Я вздохнул, подумав, что окончательно смирился с судьбой божественного посланника, раз впервые вслух признал себя им.
— Ты… ты шутишь? — дрогнувшим голосом решилась спросить Ашу.
— Нет.
Снова повисло молчание.
Аль-Ифрит приняли это известие намного спокойнее — хотя, конечно, у них было куда больше времени, чтобы привыкнуть к моим странным способностям и начать искать им объяснения. А для ребят еще вчера я был всего лишь обычным первокурсником, пусть и окруженным кучей слухов.
— И что… И как… Но ведь… — это заговорил уже Сандар.
— Для вас ничего не поменяется, — сказал я, и после паузы поправился: — По крайней мере, поменяется не больше, чем для всех остальных людей. Когда я начну наводить порядок в Империи, вы это, конечно, почувствуете.
Последняя фраза вырвалась сама, говорить этого вслух я не планировал. Но в голове у меня так давно и навязчиво теснились мысли о том, что и как я бы переделал, если бы имел такую возможность, что сейчас, впервые признав за собой дарованную богиней власть, я не удержался…
А может быть, в этом и заключалась суть моего посланничества? Пресветлая Хейма превыше всего ценила свободу воли человека. Так с чего я взял, будто с ее посланниками было иначе? С чего я взял, будто посланники были лишь ее марионетками?
Не было ли так, что она выбирала их по их мыслям и чаяниям, заранее понимая, к каким целям они пойдут, когда она наделит их своей силой и властью? И она знала меня, знала, как именно я захочу изменить человеческую Империю?
Был ли я действительно свободен в выборе как методов, так и самого пути?
— Этого не может быть, — перебил мои мысли Сандар, наконец собравшийся с мыслями. — Ты же просто… Ты обычный парень. Только с… с переизбытком силы… — он замолчал, хмурясь из-за собственных слов.
— Переизбыток силы, — согласился я. — И резерв, который восстанавливается почти
Кстати, если жрецы знали обо мне — а я был уверен, что высшие иерархи знали точно, — то почему все еще хранили молчание? Ждали чего-то? От меня или напрямую от богини? Каких-то чудес? Или, может, дело было совсем в другом — в политических играх внутри Церкви? Люди оставались людьми со своими мелочными интересами даже тогда, когда служили высшим силам.
— Если отдохнули, то пойдем дальше, — сказал я студентам, когда стало понятно, что иначе они так и будут смотреть на меня круглыми глазами.
Потом я снова посмотрел в ту сторону, где находилась деревня, снова прислушался, но никаких признаков погони не уловил, да и Кащи, наверное, что-то заметил бы раньше меня. Пожалуй, можно было продолжать путь обычным шагом.
— Посланник, — пробормотал Сандар. — Посланник…
Вид у него был такой, будто он вообще жалел о своем вопросе.
Глава 10
Какое-то время мы шли в молчании, хотя я почти физически ощущал на себе взгляды ребят. Первой, решившейся заговорить, оказалась Ашу.
— Ладно, насчет столпа огня понятно, а что насчет боя барабанов и землетрясения? Это тоже имеет какое-то отношение к твоему… посланничеству?
Хм, точно. Первая часть моего объяснения настолько выбила ребят из колеи, что до второй части не дошло.
— Нет, это не имеет, — сказал я, обернувшись к ним. — Это значит, что там, в деревне, открылся ход в Бездну.
Даже в неверном свете магических огней было видно, как сильно все трое побледнели.
— Ты… ты уверен? — Ашу опять первая совладала со страхом.
Я кивнул.
— Однажды я уже присутствовал при открытии подобного хода. Тогда тоже все началось с боя невидимых барабанов, к которому добавились сотрясение земли и пронзительный звук, а последними появились бледно-голубые огни. Однако в этот раз мы находились слишком далеко от места прорыва, да и вызванный мною пожар не позволил бы нам эти огни заметить.
— То есть причина пожара — тоже ты, — пробормотала Ашу.
— Стоп-стоп-стоп, — перебила Ольха. — Рейн, ты говоришь о Бездне? О той самой, границу прорывов которой охраняют императорские легионы с лучшими боевыми магами? О той Бездне, из которой в любой момент может появиться полчище монстров?
— Да, та самая Бездна.
— Тогда почему мы сейчас стоим на месте? — в голосе Ольхи проскользнули истерические нотки. — Надо бежать отсюда как можно дальше!
Я собирался было сказать, что в случае чего смогу поджарить любых монстров, вылезших из Бездны. Если дане Далии удалось заморозить насмерть их целую кучу — тогда, в городе мертвых, — то я не видел, отчего мой огонь сработал бы хуже. Собирался было сказать, но не сказал, вовремя вспомнив о том, как из-за присутствия тварей Хаоса вся моя магия пошла вразнос. Обычные монстры из Бездны таким воздействием на магию не обладали, но если их будет сопровождать хотя бы одна хаотическая тварь…