Паутина
Шрифт:
Игорь машинально проводил ладонью по моему обнажённому плечу, не отпуская, будто боялся, что я вдруг растворюсь. Даже в душ мы пошли вместе — не договариваясь об этом вслух, просто так, словно мысль о том, чтобы даже на минуту оказаться поодаль, была невыносимой.
Он помог мне привести себя в порядок, заботливо, не спеша, как будто растягивал эти мгновения. Я чувствовала лёгкую слабость, но это была приятная усталость. Он бережно вытер меня полотенцем, купленным лично им— теперь я не сомневалась в этом.
Когда мы вернулись в комнату, я остановилась, колеблясь всего на мгновение, а потом посмотрела ему в глаза.
– Не уходи, - попросила тихо. – Останься со мной.
– Уверена?
– Как никогда.
И он не ушел. Лег рядом, позволяя положить голову на грудь и слушать биение своего сердца. Молчал, глядя на игру воды из лужи на потолке. Так же, как я смотрела на нее сотни раз до этого.
– Лиана, - вдруг тихо сказал он. – Ты сказала…. – он замолчал, подбирая слова, - ты сказала, что я не люблю тебя? Почему?
Я прикрыла глаза, на мгновение вжимаясь щекой в его грудь, слушая размеренное биение его сердца. Хотела бы сделать вид, что вопрос не задел меня, что он не вызвал в груди болезненный отклик. Но он задел.
— Я… — выдохнула, пытаясь подобрать слова. — Как можно любить настолько бедового человека?
Я попробовала перевести всё в шутку, но голос выдал меня. Вышло не смешно.
— Игорь… — я глубже вдохнула, собираясь с духом. — Я не пара тебе.
Он напрягся, но ничего не сказал, позволяя мне продолжить.
— Ты старше, умнее… Ты — другой. Ты видишь во мне девушку, которую нужно спасти. И… — Я сделала паузу, с трудом сглотнув комок в горле. — Может быть, ты даже сам этого не осознаёшь, но тебе не нужна я. Тебе нужна идея. Желание исправить, уберечь, защитить.
Я не смотрела на него, потому что знала — в его взгляде будет что-то, от чего мне станет ещё тяжелее.
— А я не хочу быть чьим-то благородным поступком, — закончила я почти шёпотом. – Никогда не хотела ни жалости, ни опеки…
Он продолжал гладить моё плечо, медленно, едва касаясь, словно давая мне время осмыслить собственные слова.
— А если… — его голос был низким, глубоким, почти мурлыкающим, но в нём проскользнула хрипотца. — Если я скажу тебе, что каждый раз, когда видел тебя, то едва с ума не сходил от желания?
Я вздрогнула, но не подняла взгляда.
— Начиная с того момента, когда сел рядом с тобой на скамье и рассказывал о тонкостях университетской политики.
– Игорь, - я слегка откашлялась. – Ты же мне тогда сказал…. Ну что не хотел идти на ужин, потому что думал….
Он усмехнулся, и я почувствовала, как его пальцы чуть крепче сжали моё плечо.
— Угу, думал, Лиа. Даже спорить не буду, — его голос был низким, чуть ленивым, но в нём сквозила
Я прикусила губу, вспоминая, как неловко чувствовала себя тогда, когда поняла, что этот ужин — не просто ужин.
— А когда увидел тебя… — он наклонился ближе, и его дыхание скользнуло по моей щеке. — Решил, что это не самая плохая идея, на самом деле.
Я замерла.
— Стоило тебе тогда коснуться меня — у меня мурашки по руке прошлись, — продолжил он, чуть приподнимая брови, будто вспоминая тот момент. – Помнишь, когда забирала у меня тарелку?
Еще бы мне не помнить этого момента.
– А потом Лев Маркович меня от души припечатал, дав понять, что подходить к тебе не стоит. Он, похоже, все понял сразу.
Мое сердце сжалось от тоски по папе.
– А ты?
– А я понял, что просто не будет.
В его голосе не было сожаления. Ни капли.
– Лиа, - продолжил он, чуть поворачиваясь ко мне. – А коллоквиум ты написала лучше Дарьи. Лучше всех.
Я моргнула.
— Что?
Игорь чуть усмехнулся, провёл пальцем по моей щеке, убирая прядь волос.
– Даже раздавленная горем и болью, родная, ты оставалась Романовой – дочерью своего отца. Но как иначе я мог вызвать тебя на эмоции? – он стиснул зубы. – Доигрался…. Ты была похожа на человека, который закрылся изнутри и выбросил ключ. — Он медленно провёл ладонью по моей спине, словно проверяя, всё ли я ещё здесь. — Я пытался достучаться. Хоть как-то.
– Скотина, - невольно выругалась я.
– О, Дарья мне тоже самое сказала. Слово в слово. И рука у нее тяжелая.
— Почему… — мой голос звучал тихо,— Почему ты не отступил?
Он не пошевелился.
— Почему продолжал… мне помогать? Даже когда я тебя ненавидела?
— Я злился. Я бесился. Я ненавидел твою холодность, твое упрямство, твою чертову гордость, твою независимость и твое нежелание принять хоть какую-то помощь. Ты задевала во мне все то, чего никто и никогда не задевал. Много раз я бесился и думал: на черта мне все это сдалось? На черта мной крутит девчонка почти в два раза моложе меня самого. Но, - он запнулся. – Но каждый раз, когда я видел тебя, мне становилось плевать на свою гордость.
Все внутри переворачивалось от этих слов, от их простоты и искренности.
А он продолжал:
— И в итоге я понял: мне плевать, любишь ты меня или ненавидишь. Плевать, захочешь ли ты когда-нибудь простить меня или нет. Плевать, захочешь ли быть рядом или уйдешь, не оглянувшись. Я просто не мог позволить им забрать тебя у меня.
— Игорь… — выдохнула я, но он не дал мне договорить.
— Помолчи, Лиана, — тихо, но твёрдо перебил он. — Просто помолчи и слушай.
Я замерла.