Паутина
Шрифт:
– Ничего!
– Ах ничего-о, – угрожающе протянул Синявский, и Яна снова испугалась за него. – А этого ты не видала? – закричал он и поднес прямо под нос своей собеседнице кулак, надо сказать, довольно внушительных размеров.
Милославская совершенно ничего не могла понять: то ли Синявский узнал в этой женщине свою мать и таким образом пытался пристыдить ее за новый образ жизни, то ли он разглядел в этой, похожей на его мать женщине, виновницу всех его несчастий.
Так или иначе, времени на объяснения с клиентом у гадалки сейчас не было, и ей ничего не оставалось,
Увидев перед собой волосатый кулак, старуха подобрала ноги и затряслась, уткнувшись лицом в подол своей грязной одежды. При этом она продолжала хранить молчание.
– Да я тебя сейчас, – угрожающе завопил Синявский и за волосы приподнял голову старухи, – я тебя задушу!
– Да что же вы делаете! – гадалка бросилась на своего клиента, пытаясь отнять его руку от сальной нечесанной головы нищенки.
Со стороны все это выглядело смешно, но Милославской больше хотелось плакать.
– Ай! Пусти! – хрипела попрошайка.
– Я тебе пущу! Я те пущу-у, – злобно парировал Синявский, еще больнее накручивая волосы на кулак.
Прохожие посмеивались, глядя на это бесплатное представление. Старуха же, понимая, что у нее вряд ли найдутся заступники, завыла:
– Пусти, пусти! Говорить буду!
Виктор больнее натянул волосы, а потом отпустил их, потирая перетянутую руку. Попрошайка, всхлипывая, поглаживала голову, которой, судя по всему, пришлось несладко.
– Говори, говори, – кивая головой, протянул Виктор, – только смотри, не заговаривайся, а то ведь мне терять нечего: я тебя по стенке размажу. Убью и закопаю. Думаешь искать станут? Нет. Так что…
– Виктор, – с укором произнесла гадалка, но клиент даже не посмотрел на нее.
«Неужели он так может говорить со своей матерью, о которой совсем недавно столько переживал? – пронеслось в голове у Милославской. – Для чего я разыскивала ее? Чтобы он на моих глазах отправил ее в мир иной?»
– Ну, что скажешь? – кивнул Виктор на старуху.
– Скажу, не бей, – поправляя волосы, ответила та. – Убери карточку-то, видела уже, – отмахнулась она от фотографии.
– Как скажешь, – иронично приподняв брови, ответил Синявский и снул фотографию назад, в карман.
«И как только она там оказалась?» – подумала Яна, дивясь такому счастливому стечению обстоятельств.
Женщина закашлялась. Синявский злился, думая, что она тянет время и испытывает его терпение. Однако, еще сквозь кашель, старуха заговорила. Услышав первую ее фразу, гадалка остолбенела от ужаса.
Как оказалось, это не была Синявская Ольга Сергеевна. Тихоновой Марией Егоровной звали нищенку. Однако, к истории исчезновения матери Виктора эта бродяга имела самое непосредственное отношение. Он словно предчувствовал это, выбивая из нее это неведомое ему признание.
ГЛАВА 15
В один из дней, как две капли воды похожих на этот, Мария Егоровна сидела на своем обыкновенном месте в переходе. Сидела себе, собирала милостыню. Мимо нее, как всегда, двигались туда-сюда массы людей. Большая часть проходили, не обращая на старуху никакого внимания, некоторые наклонялись и
Вдруг двое – мужчина и женщина тоже подошли к Марии.
Егоровне и тоже бросили ей монетки. Но они не уходили и молча пристально смотрели на нее, а потом шепотом стали переговариваться. Вдруг мужчина поманил попрошайку пальцем. Та несмело наклонилась к нему.
– Идем выйдем, – тихо предложил он.
В ответ Мария Егоровна только испуганно отстранилась.
– Идем, – настойчиво повторил тот и посмотрел так, что женщина предпочла подчиниться.
Она неторопливо собрала свои вещи и нехотя побрела за незнакомцами. Те не стали выходить на улицу, а остановили нищенку на ступенях.
– Заработать хочешь? – предложил мужчина.
– Кхе, – с иронией крякнула в ответ старуха. – А для чего же я тут сижу?
– А кроме этого хочешь заработать? Хорошо заработать, – с особым акцентом повторил незнакомец.
Мария Егоровна с опаской смотрела на своих собеседников, переводя взгляд с одного на другого. На шутников они не походили.
– Чего ты хочешь? – хрипло спросила она, глядя прямо в глаза мужчине.
– Я предлагаю тебе заработать. Сначала скажи – согласна?
– Я должна знать, что за работа.
– Накормлю, отмою и еще денег дам, – словно не слыша ее слов, продолжал незнакомец.
– Кем работать? – настойчиво повторила Мария Егоровна.
– Актрисой, – вступила в разговор подруга незнакомца и рассмеялась.
Мужчина сердито глянул на нее, после чего та сразу замолчала, а затем обратился к нищенке:
– Да, тебе нужно будет сыграть одну роль.
Вслед за этими словами он назвал такую сумму, которой старуха в руках не держала уже долгие годы. Взвесив все за и против, она решила, что хуже ее жизнь быть уже не может и согласилась. Мужчина просил называть его Женей. Его подруга никак не представилась.
Бродягу посадили в машину и куда-то повезли. Многое передумала она за время короткой дороги. Сначала думала – похитили, везут продавать в рабство. Но потом в душе рассмеялась сама над собой. Какая уж из нее Изаура?! Два зуба, да и те гнилые, ноги еле передвигаются. В общем, никакой путной мысли в голову перепуганной попрошайке тогда не пришло.
Вскоре машина притормозила. Женя расстегнул свой кошелек. У Марии Егоровны заблестели глаза, когда она увидела, как туго он набит деньгами, а когда Женя вытащил из него три полтинника и протянул их старухе, у нее и вовсе затряслись руки.
– На, – сказал он. – Мы сейчас около бани для бомжей.
Вымоешься. Заплатишь им, они тебя постригут и оденут получше. Хорошее или нет, но чистое дадут, это точно. Твое барахло сожгут, и не вздумай его назад просить. Поняла?
Старуха кивнула в ответ. Ступив на порог бани и предъявив встретившим ее три полтинника, она впервые за долгие годы почувствовала себя человеком. С ней говорили на вы, ей предлагали свои услуги, она помылась как следует, оделась во все чистое. Это были поношенные широченные рейтузы, мужские носки и майка, тоже поношенные, но не рваные, длинное шелковое цветастое платье.