Pavor Nocturnus
Шрифт:
— Но я хочу помочь спасти Виктима!
— Ты лучше себя не дай сожрать.
Жирный знак вопроса разукрасил лицо от бровей до рта — то есть я спас ее от какой-то инопланетной страхолюдины, а она даже не потрудилась заметить мой подвиг? Удивительная способность сопляков, но это и к лучшему, меньше кошмаров будет сниться! Пока микропроцессор в голове гудел, я резко ущипнул ее, добротно так, она аж взвизгнула и возмущенно стала тереть красное пятно. Старый метод со времен приюта, к тому же, сам придумал, очень действенно обостряет внимание примерно на минуту.
— Эй, слушай, нет, ты послушай! Мы вернем его, максимум синяками отделается, поэтому не смей хоронить его раньше времени, поняла?
Сопливый молчок, она шмыгнула носом и лупает на меня глазами, я так и не понял, убедил или нет.
—
— Вот и дашь ему подзатыльник, если текст забудет.
Тонконожка даже улыбнулась, легонько, но все же — диагноз жить будет, не все потеряно.
Вообще-то этот разговор был не только для поболтать и ободрить, я отвлекал ее от зрелища на заднем фоне. Орлиный Нос набрал темно-зеленую жижу в шприц и держал его над Мудрым Филином, пока тот расчехлял руку — ох и дурной пример мы подаем ребенку, аж стыдно. Наверное, детектива учили делать уколы в академии, мол, вдруг пригодится, и вот кто бы мог подумать — раз, два, и вязкая гадость уже течет по фиолетовым венам, еще и жжет, потому как наш начальник зашипел, заскрипел зубами и заерзал в кресле, скорчился весь, а лоб тут же покраснел и вспотел. Я подбежал к нему, но вроде бы обошлось, и он медленно достал из кармана пиджака медальон, как у Джованни, с виду старинный часы, но стрелки стоят на полудне, а внутри тот самый кристалл.
Мудрый Филин объяснил, что кнопка запустит разряд тока, возникнет тот самый зеленый пузырь, и сразу же для удобства начнется отсчет времени.
— И все же я вынужден спросить: каждый из вас в достаточной мере осознает предстоящую опасность? Начиная с того, что я могу умереть намного раньше ожидаемого срока, а значит, если мы и сможем переместиться, на обратном пути на вас подействует временной парадокс; и заканчивая встречей с этими существами и Мэдом Кэптивом, что может стоить кому-то или даже большинству из нас жизни. Сейчас последний шанс отказаться, особенно тебе, Армани Коллин, поскольку ты еще слишком молод, чтобы так рисковать.
— В последнее время сам себе удивляюсь — сдружился я с вашим внуком и почему-то сильно хочется спасти его, а лишние руки вам явно не помешают.
Он даже натянул улыбочку и прямо-таки весь расцвел, будто по крови не текла смертельно-опасная дрянь.
— Что ж, радостно это слышать. Я не стану настаивать на обратном и позволю тебе как мужчине самому принять это ответственное решение… И похоже, что ты изменился, Армани, — сказал он, как если бы это и был его коварный план или потому что я сегодня весь из себя такой альтруист, но это временная акция, не советую привыкать. А вообще как иначе, и тут дело не только в ДеВи — если десятки психов будут разгуливать по городу, того гляди и Оле достанется…
И тут я вспомнил про нее — нет, не про ссору, хотя я так и не отправил вчера километровое сообщение с извинениями, а то, что я могу не вернуться, и это и правда будет выглядеть, как если бы сбежал из-за ребенка. Она же ни весточки не получит, что я, где я и как пал смертью храбрых в битве с монстрами. Мудрый Филин с детективом уже стояли на просторном участке гостиной, но я крикнул все, мол, стоять, не двигаться, у меня тут дело вселенской важности, а минута особой роли не сыграет. Ровно столько мне и дали — я судорожно пытался что-то придумать, но мозг отказывался составлять слова и, по-моему, вообще выбросил их из памяти. Наконец настрочил что-то в стиле:
«Прости за все нервы, дорогая, ты лучшее, что со мной случилось, и, если я не вернусь, знай, что последняя моя мысль будет о тебе, amo ».
Получилось с кучей ошибок, без знаков препинания и хотя бы одной маломальской шуточки, какой кошмар! Я вдавил кнопку отправки, прижался к ним, и как раз вспыхнул зеленый пузырь.
Конечно, стало гадко от мысли, что я могу никогда больше не увидеть Олю, но я тут же перебил эту ерунду — никому не помирать, сейчас кого надо, спасем, остальных перебьем и вообще мы с ней проживем до ста и умрем в один день, на другое я не согласен. Может, оптимизм и наивный бред, зато чуть легче стало растворяться в портале — теперь можно, поехали, полетели, поплыли… Короче, вперед!
[1] Раффаэле Эспозито — один из первых итальянских поваров, который
Питер Фирдан
30.09.199 X г., 08:15 AM
Неизвестное место…
Бывает так, что после многолетних пробуждений в собственной постели, оказавшись в другом месте, вначале не осознаешь перемен. Лишь когда я потянулся к прикроватной тумбе, чтобы выключить будильник, понял, что он не звенел. Домашнее одеяло, к тому же, сменилось колючим пледом, а матрац стал вдвое жестче, уже и неприятно поскрипывал. Тотчас же раздались незнакомые голоса сбоку и приглушенный гул — за стеной… Мои чувства вмиг обострились, точно у дикого животного в незнакомой местности, и я решил притвориться спящим на какое-то время, различая каждый звук. По тем вырванным бессмысленным обрывкам фраз я понял, что эти люди находились здесь наравне с моим положением. Несмотря на все, я ни на йоту не приблизился к пониманию происходящего и решил подробно восстановить в памяти вчерашний день. Это было похоже на просмотр знакомой киноленты в перемотке: сцены мелькали так быстро, что незнакомому человеку понять что-либо было бы затруднительно, но проживший их без труда составит хронологию событий. Я вспомнил и школьных друзей в баре, и драку с певцом, и прекрасную женщину на мосту, и последующий разговор с Фелицией, который стал апофеозом нашего брака… Что же было далее? Этого я не помнил…
Вдруг в комнату вошел мужчина, скромно, но дружелюбно поприветствовавший всех, и его манера общения в одночасье дала понять: он врач.
— Мистер Фирдан, как вы себя чувствуете?
Я приоткрыл, но тотчас же плотно сомкнул веки — белоснежный халат, казалось, стократно усиливал освещение! — и натужно прохрипел:
— Где я?
— Вы не помните, что произошло?..
Все именно так: я находился в больничной палате и самое ужасающее в том, что даже не знал почему… Когда мне удалось открыть глаза, мужчина исчез. На его месте, точь-в-точь повторяя силуэт, стояла Фелиция, внешний вид которой наводил на раздумье: не очередной ли это призрак воображения? Единственным оттенком лица были серые пятна, напоминающие книжную плесень. Сухая, лишенная жизненных соков кожа шелушилась крупинками пепла, а в набухших глазах, казалось не смыкавшихся минувшей ночью, страшила даже не густая сеточка сосудов, а взгляд: пустой, обреченный, безразличный… мертвый… — если словами возможно передать хотя бы долю истины. Никогда прежде я не видел ее настолько измученной.
— Где Виктим? — сказала она низким загробным голосом, сделав крохотный шаг в мою сторону.
Порой вопрос уже таит в себе знание. Сам факт того, что Фелиция спрашивала это, значил одно: Виктим пропал. Как же так… Десятки возможных и невозможных предположений пронеслись в голове, но ни одно не звучало правдоподобно. В тот момент мне самому хотелось знать, что случилось, после того как она покинула дом.
— Я не знаю, Фелиция. Я не…
Мгновение — и она уже стоит вплотную, а темный осколок винной бутылки с ощутимой колкостью впивается мне в шею. Я скверно знал анатомию, но мне подумалось, что с хирургической точностью режущая грань находилась над сонной артерией, несколько левее адамова яблока. Ладонь так крепко сжимала стекло, дрожа от напряжения, что другие грани резали ее же тонкую кожу. Крохотной кровавой улиткой капля медленно текла по запястью, оставляя за собой неровный след…
— Где он? — вначале прошептала она, чтоб нас не услышали, но не сдержалась: — Что ты с ним сделал?! Говори!.. Или, клянусь, я убью тебя… Он единственный свет в моей жизни, и мне больше нечего терять!
В ней было столько решимости, гнева, отчаяния, что я совершенно не сомневался в ее угрозах. К счастью, к нам тотчас же подоспели медбрат дородного телосложения в сопровождении врача, которые сковали Фелицию в руках и мягко выхватили осколок. Все это время, пока ее силой выводили из палаты, она смотрела лишь на меня и повторяла: нельзя было доверять его мне.