Pavor Nocturnus

Мельн Игорь

Все притихли, пытаясь расслышать ответ, но это было не под силу даже обладателю чуткого кошачьего слуха: ни одно слово (я случайный тому свидетель, удачно скрытый пышным кустом) не вырвалось из динамика.

— У меня приказ, — сказал офицер по возвращении к толпе, — защищать всех, кто сейчас находится в парке. В нескольких кварталах отсюда происходят беспорядки, и полиция настоятельно рекомендует переждать их здесь, под нашей защитой. Просим не волноваться — электричество никак не связано с этим! Скоро все восстановят.

В большей мере меня возмутила чистая ложь вместо

стремлений пробраться к пульту управления, да пусть и перебраться через ворота по лестнице, аттракционам, друг на друге, — но выбраться! И я размышлял о том, что можно придумать страшнее потухшего света: пожар увидят еще с момента всполоха искр и в скором времени потушат, а в рассказы о чудовищах мало кто поверит. К тому же, это вызовет еще больший страх, а ловкая речь офицера, хотя и породила слабую волну неодобрения, все же подвигла всех направиться по центральной аллее, тянувшейся от входа через весь парк. Посетители разместились семьями на каждой доступной скамье, словно бездомные во время ночлега.

Я уже хотел выбраться из своего укрытия, как вдруг офицер заговорил вновь:

— Крис! Тайлер! Рори… Где вы? Отзовитесь хоть кто-нибудь! Черт…

Загадочным образом, возможно от того, что мы оба направляли потуги разума на решение одной задачи, нам открылись одни и те же мысли. Мы осмотрели привыкшими глазами толпу и поняли странность: по меньшей мере, на треть территории парка не приходилось других полицейских.

— Тайлер пошел к лабиринту, — раздался вдруг прерывистый голос в рации.

— Боже, Генри, как я рад слышать тебя, засранец! Нужно, чтобы кто-то проверил генераторную — я должен остаться с людьми.

— Блин, а больше никого нет на примете?

— Да все как будто вымерли!

— Хреново… Я сейчас в лабиринте, за остальных не знаю.

— Какого черта ты там делаешь?

— Искал Тайлера и наткнулся на женщину у входа. Кажись, ее малой внутри, а прикинь, как страшно бродить там по темноте. Не мог же я отказать — ты б видел эти пустые глаза, только и делает, что бормочет от страха: «Ребенок, ребенок!»

Лишь пять человек в целом парке развлечений догадались бы: это капкан, умело усыпанный осенней листвой, и когтистая лапа вот-вот наступит в самый центр механизма. Клянусь, мне хотелось помочь ему, однако предупреждение звучало бы крайне подозрительно и стало бы скорее силками вопросов для меня, чем помощью для него. И все же нужно было дать человеку шанс на спасение… ах, поздно: связь оборвалась.

— Генри! Генри, ответь!.. Я убью тебя при встрече, засранец. — И как горько было слышать эти слова, зная, что им не суждено сбыться. — Ладно… Пара минут ничего не изменит.

После этих слов офицер направился, судя по всему, в генераторную, а я — вначале к стенду с картой парка, где потратил немало сил и времени, чтобы найти в полумраке нужный аттракцион. Со скоростью ветра я мелькал возле немых нависающих грудами металла каруселей, затем позади пустующих шатров предсказаний, рядов с тирами и кривыми зеркалами, в проходе между ними и железными листами ограды.

Вслед за криками

и суетой в парке наступила ужасающая тишина. Вслушиваясь в шепот ветвей, скрипы и шорохи вокруг, я различил полосы света в траве за очередным поворотом — быть может, вид ночного освещения или же… Как только я прошел к источнику и присмотрелся, то обнаружил черный продолговатый фонарь. Не имея ни мысли о том, как он — и даже не один — здесь оказался, я схватил корпус и вдруг ощутил тылом ладони нечто холодное рядом на земле… Я вздрогнул и резко навел луч света на человека в траве: Господи, это ведь… золотой жетон полиции и… лужица темной крови вокруг головы, которая так походила на жуткий окровавленный нимб… Не в силах более видеть застывший ужас в молодых глазах, переступать десятки бездыханных тел впереди, я тотчас же выбрался из прохода и побежал прямым путем.

Наконец появились очертания автодрома, рядом с которым должен был находиться лабиринт. К несчастью, одновременно со мной к нему подступали четыре неясных силуэта. Будучи на расстоянии десятка-другого шагов, я присел за кабиной контроллера и, решив, что это монстры, мысленно готовил себя к неравной схватке, набираясь мужества.

— Может, не надо, ребята? — послышался нежный высокий от страха голос совсем еще юной девушки.

— Что, боишься при-и-израков, Нэнси-ссыкушка?

— Все призраки разбегутся от твоей рожи, Джош, — защитила ее другая девушка, однако, тоном, какой намекал на близость с этим молодым человеком. — Нэнс права: я не хочу, чтобы меня поймали копы и запороли личное дело.

— Плевал я на них, малышка! В правилах написано: если нам обламывают кайф, все аттракционы халявные.

— И где ты вычитал такие правила — я сомневаюсь, что ты вообще умеешь читать!

— Вот тут, — сказал Джош, поставив палец к виску. Затем указал на пах. — Пойдем внутрь, малышка, и я покажу тебе, что еще умею.

Несмотря на удар в плечо в ответ от девушки, та рассмеялась и посмотрела на него с характерной подросткам пеленой влюбленности. Нэнси же, единственная разумная душа, неизвестно каким несчастьем затесавшаяся в столь неподобающую компанию, продолжала настаивать на своем:

— Нам влетит от родителей, если нас поймают…

— Можешь стоять здесь и развлекаться тишиной. А мы пошли искать приключения на наши бесстрашные задницы!

Даже в полумраке было отчетливо видно, как зарделись в смущении уши и щеки Нэнси. Тем временем грубиян переступил тонкую цепь, преграждавшую вход на высоте полуметра.

— Черт, мужик, там же темно, — сказал второй юноша.

— Я вижу, болван!.. Я не такой тупой, чтобы соваться туда без ничего. — Спустя миг фонарь в руке Джоша вспыхнул перед вывеской «Сокровище Флинта» и кратким рассказом о пирате, который спрятал невыносимые богатства в сердце этого лабиринта. — Я рассчитываю хотя бы на пять баксов, а то совсем туфта будет…

— Стойте, вам туда нельзя! — крикнул вдруг я, лишившись последних сомнений в том, что они намереваются войти.