Pavor Nocturnus
Шрифт:
— Ты, наверное, обознался, парень.
Я завис, как старый компьютер, и челюсть отвисла так карикатурно, что я бы даже посмотрел со стороны. Ума, может, у меня на порядок и не хватало, но зрение отменное — я каждой диоптрией глаза видел, как он отреагировал мой голос, зрачок даже запульсировал, шире, уже, шире, уже. На деле же он не пошевелился, но взгляд пустой, стеклянный, потому что мыслями в нашей школе, в комнатах кампуса и на кровати с гитарой, аж глаза помокрели, хотя и сразу высохли, как если бы слезы всосались обратно. Зуб даю, пальцы, да хоть голову на отсечение — таких живых роботов еще не научились делать, и передо мной сидел если не тот же самый человек, а то все мы меняемся
— Джованни, какого сыра ты мелешь…
— Я же сказал: ты ошибся. Проваливай!
Он повернулся к бармену, что-то буркнул ему и получил в ответ порцию крепкой зеленой гадости, одним глотком осушил стакан. А вот мастерства заядлого пьяницы я в нем не узнавал, да и не было там ничего, театральщина это, причем гнилая, и с каждой секундой я закипал все сильнее. Я попытался найти оправдание, мол, а вдруг ему и правда в какой-нибудь уличной драке по голове настучали, так я с другой стороны врежу по самое не хочу, чтоб память на место встала. До последнего надеялся на глупую шутку — с чувством юмора у него всегда были большие проблемы!
К нему подошла девушка наших лет, длинная и худая, как хорь-переросток, волосы черные, глаза недалеко ушли от них, еще и хищно сверкнули на меня, как на мелкую землеройку, а редкие брови удивленно-раздраженно сползли на переносицу. От нее воняло грубостью и дерзостью за километр — знаем мы таких, ведут себя отвратно, выглядят не лучше, а как в душе начнешь копаться, выясняется какая-то печальная гадость родом из детства. Но что-то их объединяло, это сразу видно, и не только одежда, хотя на ней тоже пальто, только серое с черным мехом на воротнике — они казались парочкой, не знаю пока, какой именно, но точно уж выделялись из местной фауны.
— Я отошла пописать на две минуты. Кто это? — сказала она недовольно нашему не-Джованни.
— Никто.
Я упал через пару стульев от них, даже не знал, что делают в таких случаях, мог разве что заткнуть правое ухо и приложить лодочку ладони к левому — куда там, они шушукались, как мыши! Даже бармен встал напротив с видом увлеченного затирания стакана до дыр, но то и дело косил взгляд, по губам-то лучше улавливается. По ним и так понятно, что они уже заканчивали тайные дела, потихоньку глядели в сторону выхода, а тут еще входная дверь хлопнула, зазвенела, как сигнал, мол, пора уходить. Передо мной выбор не из простых — хотелось послать его, такого забывчивого, далеко и навсегда, вот только тут очевидно, что он встрял во что-то мутное по самые зубы мудрости, разобраться бы для начала!
Проще всего было выведать хоть что-нибудь из их разговорчика у бармена, но мой радар уловил чей-то прицел взгляда на спине, да и шаги сзади все ближе и ближе. Я обернулся, честно надеялся на Джованни, что совесть его загрызла и он приполз на коленях, мол, не хотел знакомить с девушкой, долго и нудно рассказывать, то бишь портить свиданочку друзьями из детства! Ан нет, даже этого не случилось — на меня смотрело по большей части пузо, похожее на пивной бочонок в кожаной куртке, раскрытой, потому как молния не сходилась на пупке, да уж, кто чем питается…
— Эй, пацан, дай-ка дядям отдохнуть с дороги, — забасил шарик головы, крохотный спутник этой планеты-брюха, лысый с одного полюса, сально-бородатый с другого.
За ним двое из ларца, будто их смастерили по одному чертежу и приправили тем же парфюмом с пирамидой пота, бензина, спирта и ноткой кариеса вместо зубов — жирные вонючие во всех смыслах байкеры, встречали и пострашнее. Я клацнул зубами, заскрипел так, что услышали
— Ты не понял, итальяшка, ты в нашем баре, на нашем месте. Даю тебе пять секунд, чтоб свалить отсюда по-хорошему. Один… два…
На счет три что-то стукнуло сбоку, и мы все обернулись, точнее я, тот пузатый и один его дружок, потому как второй и впечатался лбом в барную стойку. Бармен ахнул, побелел до цвета муки, но Джованни сделал все аккуратно — бокалы подпрыгнули, звякнули, но ни один не разбился. После глухого звука, как будто внутри пустота, мужик сполз на пол, держался за голову и все пытался понять, что вообще произошло. Вдвоем у байкеров был шанс, но человек-пузо выдался вперед и своей шириной заслонил и напрочь отрезал путь дружку, тому было не подступиться. Движения резкие, точные, будто от кучи тренировок, мне аж страшно за него стало — не у жирдяя, понятное дело, я имею в виду Джованни, который схватил руку-окорок так, что тот сам развернулся спиной, чтоб меньше боли было, и толкнул его пинком в ближайший столик.
— Как в старые добрые? — вырвалось у меня в порыве эмоций, на секунду я почувствовал дух того самого Джованни. Он промолчал и отвел взгляд. Я хотел стукнуть третьего по уху уже без энтузиазма, но тот вообще поджал хвост и рванулся на выход — смех да жалость!
Девушка-хорек ждала возле двери с пудрой недовольства на лице, ковыряла и рассматривала ногти, даже не сомневалась в своем любовничке или кто он там ей. Черное пальто стрелой просвистело через весь бар, и под какую-то колкую фразочку оба вышли. С виду кажется, будто Джованни выручил меня, но на деле оставил с кучей вопросов и двумя разозленными байкерами, я стоял и не мог вот понять, что хуже. Верзилы потихоньку приходили в себя, оба краснощекие от стыда, а тут рядом не обидчик, но тоже итальянец, с которого все и началось — в общем, выбора уже и не было, только бежать вслед за таинственной парочкой.
На улице я бешено крутил головой и глазами, пока не заметил черное пятно, которое тем временем уже исчезло в салоне машины, приличной такой, стоит как вся моя жизнь умножить на тысячу. Я аж растерялся, в смысле, на такси денег нет, просить кого-то подвести тоже не вариант, а бежать так быстро у меня вряд ли получится. И тут прямо-таки комедийно в двух шагах останавливается дедуля на велосипеде, собирается привязать его к поручню. Ох, я и забыл, что рядом с Джованни я соглашался на любую безрассудную глупость — вот никогда бы не подумал, что ограблю старика на велосипед, хотя я и клялся во все жилы на шее, мол, верну с процентами. Из трубы машины повалили выхлопные газы, и я как раз помчался следом, крутил педали до нагрева металла и ног, очень боялся упустить их из виду — давным-давно уже потерял этого идиота, и вот результат!
Светофоры изрядно подсобили мне, но все равно приходилось сворачивать в переулки, чтоб скосить путь и не мелькать в боковых зеркалах. Мы уезжали от многоэтажек, а потом и от всех других домиков, в смысле, двигались к окраине города — удивительно, как мои ляжки все это выдержали, на топливе чистого стресса и дружеского желания наподдать ему по башке! Наконец-то они остановились на обочине у заброшенной лесопилки, если верить табличке и тишине вокруг, теперь огороженной сеткой, чтоб не шастал кто попало. Мне пришлось завернуть на ближайшую заправку в ста метрах от них, и я выглядел полным идиотом среди машин, делал вид, мол, еду на велосипеде вокруг света и решил вот чуток передохнуть, по ощущениям так и было.