Пазолини. Умереть за идеи
Шрифт:
Сквозь эти стихи проступает болезненный и очень интимный опыт веры, внеисторический опыт. Однако он переживался писателем только до определенного момента – в поэзии поздних 40-х тема религии рассматривалась им в сравнении со степенью вины и ответственности. В стихотворении «Распятие» присутствуют следующие строки:
Почему Христа ПОКАЗЫВАЛИ на кресте? […] Нужно разоблачить себя (этому учит несчастный прибитый гвоздями Христос?), […] Нам вывесят его на кресте, уПоэт задается вопросом, а не состоял ли смысл трагического распятия Христа на кресте и самой его жертвы именно в том самом «скандале», то есть в свидетельствовании того, кто во что верит (или того, кем является) даже ценой насмешек, издевательств, отвержения и насилия, которым ты рискуешь подвергнуться со стороны благонамеренного общества. Это практически жизненная программа, которой Пазолини имел мужество следовать до конца как в искусстве, так и в жизни.
Седьмой, последний раздел сборника «Соловей католической церкви», датированный 1949 годом, озаглавлен «Открытие Маркса». Он служит как бы прелюдией к центральной политической теме следующего сборника с говорящим названием «Прах Грамши 59 » (1957 год), в котороый вошли произведения 50-х годов. Это подборка из 11 стихотворений различной тематики, написанных в разном стиле, но так или иначе связанных между собой открытием Пазолини тех лет – римским пролетариатом. Это повторный поворот в сторону политической тематики, после поспешного отказа от коммунистической борьбы из-за событий в Рамушелло. На самом деле, однако, Пазолини интересовал не столько пролетариат столь дорогой коммунистической партии, сколько люмпен-пролетариат, то есть народ до возникновения классового сознания. В том, в каком порядке 11 произведений включены в сборник, можно увидеть определенную закономерность: «в структуре заметна тенденция двигаться от очень широкой тематики (два больших наброска об Италии, первый больше географической тематики, второй – скорее исторической) к постепенному погружению в личную историю и личные политические разочарования»{Bazzocchi 1998, стр. 72.}.
59
Антонио Грамши / Antonio Gramsci (1891 –1937) – итальянский философ и политический деятель, создатель и руководитель Итальянской коммунистической партии, теоретик марксизма, один из основоположников неомарксизма.
Ниже мы постараемся сфокусироваться на специфических моментах отдельных произведений сборника, выделяя в них самые значимые моменты с точки зрения поэтики и идеологических предпочтений автора.
Поэма «Аппенины» описывает ночной полет в сиянии луны над Прекрасной Страной, красота побуждает поэта вывести на передний план пейзаж как особо важную деталь – этот принцип можно отметить и в других произведениях подборки.
И наоборот, места, где поют народные песни, освещает солнце. Мы в 1952 году:
Внезапный пятьдесят второй наш год в Италию приходит, и чувствует его народ простой, он кожей в современность входит – ведь он во времени живет, среди полей, в церквях, в деревне и стар, и мал, – то все народ, в народной вечно новой песне всеМолодой парень, поющий песню на берегу Аньене (река, которая упомянута в том числе и на последних страницах «Шпаны»), становится эмблемой революционных надежд:
Песню бедный парнишка поет среди нищей окраины Рима, он новую правду в песне несет, она хороша, горда и красива, проста и легка. Как же тверда в непременный реванш наша вера – где безликие в небо врастают дома, она радость приносит в наши сердца, гонит грусть из народного мира!{Там же, стр. 786.}Именно это осознание важности существования простого народа подтолкнуло Пазолини упрекнуть Пикассо (в названной в его честь композиции) в отсутствии народных представителей на его полотнах, по случаю открытия выставки на вилле Боргезе:
[…] Отсутствует здесь народ: он не шумит на этих полотнах, в этих залах, хотя снаружи взрывается радостью на безмятежных праздничных улицах, поет песни средь нечестивых приходов и храмов, городов и долин, разбросанных по всей Италии до самых Альп, средь покосов на склонах и желтой пшеницы […]{Там же, стр. 792–793.}Ситуация, в которой политические предпочтения и личные травмы, связанные с семейной историей, объединяются, описана в стихотворении «Митинг». Речь идет о собрании, которое пробуждает у поэта тяжелые воспоминания. Сцена с партийными флагами предстает в крайне мрачном ключе тревожной экспрессии:
[…] покрытый флагом, сквозь белый цвет коричневым сияет саван, зеленый ослепляет, темнеет красный, как запекшаяся кровь. Свечой горит посередине фасция фашистов.Непосредственная реакция поэта на происходящее весьма болезненна: «Неожиданная боль раздирает меня / изнутри, я не хочу об этом знать». Сборище ностальгирующих по прошлому он называет «собранием /теней»{Там же, стр. 796.}. На лицах протестующих он видит «мертвое время, которое возвращается, / нежданное, ненавистное, почти красивое, // дни победы, свежие дни / народа, что был да умер»: предательство надежд борьбы за Освобождение и возрождение архаичных тоталитарных надежд, что считались изгнанными навсегда. Поэта поражают «молодые лица, / рано состарившиеся», «бегающие // взгляды честного люда», «дурацкие / проявления мужественности»{Там же, стр. 798.}. Но тут к поэту приходит другой призрак, на этот раз ему симпатичный – его брат Гвидо, погибший в партизанской войне, когда ему не было еще и 20 лет, в феврале 1945 года: «Он просит милосердия своим кротким / грозным взглядом, не к своей судьбе, / но к нашей…»{Там же, стр. 799.}.
В воображаемой беседе с автором «Тюремных тетрадей», одноименного стихотворения из сборника, Пазолини демонстрирует двусмысленность своей политической позиции: «Скандал противоречий, бытия / с тобой и против тебя, с тобой в сердце / при свете, против тебя в темном нутре». И последующие строки разъясняют противоречие: «Притягивает пролетарская жизнь, / для тебя это внешнее, для меня религия, // ее жизнерадостность, не архаика, / ее борьба: ее природа, не ее / сознание»{Там же, стр. 820.}.