Печать Кейвана

Мийа Алла

– Муш-ш-шатур! – прошипел я

Один… Его сильные пальцы все еще давят мне горло.

Муш-ш-шаг-хал!

Два… Ванар вздрогнул. Я задыхался.

Уш-ш-ш!

Три…

Он ослабил руки. Я жадно глотнул воздух.

Четыре…

У него перехватило дыхание. Я давил его сердце стальным обручем моей черной змеи. Он не мог вдохнуть от боли в груди и замер с открытым ртом.

Пять…

– А дальше?

«Остановись или убей».

Черная змея замерла. Ванар потерял сознанье и рухнул на меня, судорожно, как рыба, хватая ртом воздух.

Я

оттолкнул его и отполз.

– А почему ты раньше не вмешался? Он почти задушил меня!

«Ты живешь нудной и скучной жизнью, парень. Я развлекался. Следил за вашей дракой. Делал ставки… Честно говоря, думал, что ванар победит…»

Я ничего не ответил. Тяжело поднялся. Убрал в ножны саблю.

Ванар лежал, широко раскинув руки, его хвост подергивался. Не знаю, сколько длится навеянный магией Змееногого сон. Поэтому я решил на всякий случай связать мальчишку. Поясом я крепко скрутил его запястья. Потом, подумав немного, его же собственным кушаком стянул вместе ноги и хвост.

Стоило мне закончить с этим, как вслед за громким топотом десятка ног в тронный зал ворвался Баха. Его сопровождали верный джинн Дамадд с перевернутым лицом и головорезы из личной охраны Тимура, вооруженные до зубов и закованные в броню до пят. Они, как и я, несколько минут назад, оторопели в дверях пред зрелищем кровавой бойни. Баха с воплем и саблей наголо, не замечая ничего, бросился мне на выручку, едва не сбив с ног.

– Захремар! Принц Джахангир! Ты цел? Не ранен?!

Только теперь я заметил то, на что не обратил внимания в пылу схватки с ванаром: катаясь по полу, и он, и я с ног до головы были перепачканы кровью.

– Это не моя кровь. Со мной все в порядке… И с ним тоже. Отнесите этого ванара в лагерь. Он – сын раджи и мой пленник.

***

Я стал героем сражения. Отец собственной персоной явился ко мне в шатер.

– Я всегда говорил, что рука, достойная держать скипетр власти – та, что умеет владеть мечом! Ты стал мужчиной, Джахангир! Видишь, война пошла тебе на пользу. Взять живым наследного принца Кишкиндхи – дорогого стоит! Я горжусь тобой, сын!

Следующий визит был от наставника, ходжи Камдина.

– Мои поздравления, принц Джахангир! – он печально улыбнулся. – Знаешь ли ты, что означает в переводе с языка ванаров название столицы, которую в этот самый момент грабят и разоряют солдаты нашего непобедимого Амира Тимура, да продлит небо его дни? Видья-нагара – «город знаний». В подвалах дворца спрятана самая богатая библиотека, что мне довелось видеть, не уступающая даже коллекции Птолемея в Александрии. Великий Амир, твой отец, удостоил меня чести отобрать труды магов, философов и поэтов достойных, чтобы забрать их в Самарканд. Среди прочих интереснейших экземпляров я нашел заклинание Дари. Если ты хочешь, то я могу сделать так, что ты сможешь читать и писать на языке ванаров!

Я с готовностью вытянулся перед магом. Тут же рядом нарисовался Баха и вопросительно посмотрел на старика.

– Что ж, Баха ад-Дин. Твоя тяга к

званиям похвальна! Подойди и ты.

Аль Маджуси возложил ладони нам на плечи и начал читать заклинание:

– Кимат-тра-ба-но-те! Нри-ха-са-шо-бха-вет! Ма-са-чин-ти-там-ту!..

***

Принц Шанкарагана, сын махараджи Букки Харихара III из династии Раштракутов. Так звали моего пленника. «Лучше просто Шан, – предложил Баха. – А не то моя голова лопнет от их обезьяньего языка!»

По соседству с моим шатром соорудили еще один, для принца, и поставили туда клетку, выселив из нее любимого леопарда сахира Аль-Мисри. По сторонам от входа дремали два охранника, которые при моем появлении напустили на себя бодрый вид и вытянулись в струну.

Дверью в шатры в лагере служили войлочные ковры, кошма 19 из верблюжьей шерсти снаружи и тканый, узорчатый – изнутри. Отодвинув завесы, я прошел в полутемный шатер, освещенный одним масляным светильником.

19

Кошма – войлочный ковёр из овечьей или верблюжьей шерсти.

Принц ванаров сидел на полу, обхватив руками колени, в дальнем углу клетки – самое унизительное положение, в котором мог очутиться сын махараджи. Его шелковые шаровары, светло-серая шерсть на голове и теле стали грязно-бурыми от запекшейся крови и превратились в засохшую корку. Он представлял собой жалкое зрелище. Миски с едой, которые слуги приносили ему, остались нетронуты. В шатре пахло тем запахом, что можно почувствовать в конюшне или на псарне… Хм, ванары ведь покрыты шерстью…

Я подошел поближе.

– Мир тебе, сын раджи! – сказал я, гордясь новым заклинанием Дари и решив быть вежливым.

Мальчишка поднял черную обезьянью голову и, по-звериному оскалившись, зарычал от бессильной злобы.

Подойдя вплотную к самой решетке, я немного постоял молча. На вид сын раджи был моим ровесником, но маленького, как и все ванары, роста. Тем более что за последний год я сильно вытянулся.

– Я пришел заверить тебя – никакая опасность тебе не угрожает, ты под моей защитой и…

Не дав мне закончить, он резко бросился на меня. Забыв про то, что нас разделяет кованый металл, я отшатнулся.

– Когда твои предки ловили диких баранов в северных степях и рвали зубами их сырое мясо, потому что не знали огня, мои уже писали книги по философии… – прошипел он, сжимая с такой силой прутья клетки, что металл затрещал под его черными пальцами. – Я не нуждаюсь в твоей защите, сын смертоносца!

Неприятно это признать, но он прав. Члены его семьи умерли, страна потеряла независимость и стала провинцией империи отца, а жители превращены в рабов. В это самое мгновенье Властелин Востока пировал победу в кругу приближенных вельмож и обнаженных танцовщиц, а древнюю и прекрасную столицу разграбляли его солдаты.