Печать Кейвана
Шрифт:
Лагерь рабов немедленно пополнился этими человекоподобными существами, маленькими и изящными. Сначала на них приходили глазеть, как на диковины, но вскоре привыкли. Ванары оказались, и правда, с черными лицами обезьян, черными длинными хвостами, черными крупными ушами по бокам головы со множеством серег в каждом. Вместо человеческой прически, над глазами у каждого рос гребень жестких волос, торчащий спереди как хохолок. Их тела и головы покрывала серо-желтая шелковистая шерсть, кисти рук и стопы тоже были черные. Да, а пальцы на ногах… Нет, не так… Там, где у нас, у людей, стопы, у ванаров располагались
Да, а и их слабость к украшениям оказалась вовсе не легендой. Представьте ванара, передвигавшегося неспешной жеманной походкой, позвякивая бусами, поясами, серьгами и десятками браслетов на запястьях и щиколотках! Причем побрякушки в изобилии носили и дети, и старики, и мужчины, и женщины! При этом мужчины наряжались в яркие шаровары, а женщины заворачивались в пышную шелковую одежду, конечно же, богато и пестро расшитую и раскрашенную.
Их языка никто не понимал, да и не стремился.
Трофеем, намного более ценным, чем бесполезные для продажи в гаремы обезьяно-девушки, оказались боевые слоны. Сто двадцать невиданных огромных животных, вместе с погонщиками явились неожиданным подарком для армии Тимура.
До утопающей в роскоши столицы Видья-нагары оставалось рукой подать.
Заветного города мы достигли в первый день весны. Армия дошла до широких пастбищных лугов, которые должны были вскоре стать полем битвы, багровым от крови. На южном берегу Тунга-Бхадры, на плоской вершине холма, у подножия которого расположилась столица ванаров, был разбит лагерь. Отсюда открывался вид на богатейший город в Девяти Мирах, возносящий стены к небесам и полный сокровищ Видья-нагара, на его великолепные дворцы, увенчанные золотыми куполами-лотосами, на прекрасные дома и сады, раскинувшиеся за рекой.
В армии отца дисциплина и порядок занимали первое место. Даже шатры в лагере устанавливали так, что они образовывали прямые улицы. Да и как еще держать в повиновении такое бесчисленное количество людей? Ведь чтобы обеспечивать огромное войско всем необходимым, с нами следовали люди всевозможных невоенных профессий: повара, шорники, оружейники, заклинатели джиннов, звездочеты, лекари. Вечером весь этот разношерстный люд собирался вокруг костров, чтобы обсудить пережитое, вспомнить о прошлых походах, победах и поражениях, поделиться надеждами на богатую добычу (половина награбленного принадлежала воинам) и опасениями о будущем.
Больше всего, даже бывалых воинов, пугали покрытые толстой броней боевые макары, невиданные никем из нас огромные твари, способные хоботом вырвать с корнем деревья, которых ванары использовали в качестве ездовых животных. С головой слона, чешуйчатым телом, двумя лапами и рыбьим хвостом со множеством острых, как мечи, плавников, макары представляли опасность как на воде, так и на суше. Из башен на их спинах солдаты лили жидкий огонь и стреляли лучники и арбалетчики. По слухам, распространенным шпионами, побывавшими на той стороне реки, правитель ванаров владел армией из сотни этих земноводных чудовищ.
Другими боевые чудовищами были яли – злобные твари с гибким львиным телом, кабаньей мордой и змеиным хвостом. Из их зубастых пастей устрашающе торчали острые как
Но самое страшное, о чем отваживались лишь шептать, это опасение о том, что царь обезьянолюдей заключит союз с ракшасами, демоническими тварями, живущими где-то на юге, на острове Ланка. Тогда – прощай добыча, против этих многоруких и многоголовых даже наши джинны бессильны!
Бесстрашные воины Тимура боялись.
В течение двух долгих недель ничего не происходило. Амир ждал, что к нему отправят послов с подарками и ключами от города. Но ничего подобного не случилось. Через четырнадцать дней ожидания единственный разумеющий писать и читать на языке ванаров, мой наставник Шахрияр, был призван на совет командиров и мудрецов. Он перевел петицию, которую гонец-джинн обязался доставить во дворец и передать в собственные шерстяные лапы-руки правителя Кишкиндхи, махарадже Букке Харихару III, с предложением сдаться без боя.
«Если вы хоть немного дорожите своими жизнями, имуществом и честью, согласитесь платить мне ежегодную дань. Если же нет, то вы услышите на заре о прибытии моей могущественной армии! Завоеватель Мира, Сотрясатель Вселенной, Амир Тимур. Да распространится тень моего покровительства над головами всех живущих до пределов небесного вращения и до края земного диска».
Через час джинн принес ответ: «Наше богатство вы можете вырвать у нас лишь силой оружия! Возвращайтесь, откуда пришли! Никому не одолеть крепость Видья-нагара! Даже богам и гвандахарнам это не удалось! У меня есть армия грозных макар, мои всадники на яли не знают усталости. Я готов к войне. Мое величество, махараджа великой Кишкиндхи, возвышенный волей богов, Букка Харихара III из династии Раштракутов, потомок великого сына Ветра Ханумана».
То, что раджа не упомянул о демонах-ракшасах, заставило командиров вздохнуть с облегчением.
Быть бою! Битва начнется с первым лучом восхода, и да падет прекрасная столица Видья-нагара под мощным натиском армии Амира Тимура!
Предрассветные сумерки еще не рассеялись, когда отец на быстром, словно молния коне, собственноручно построил и привел в боевой порядок фланги и авангард армии. В центре грозно трубили и топали закованные в броню сто двадцать боевых слонов. На гороподобной спине каждого были прилажены круглые башенки, где сидело по несколько лучников, и закреплено орудие для извержения жидкого огня.
С криками и барабанным боем показалась из ворот города армия ванаров и построилась напротив. В центре шли, переваливаясь на двух массивных лапах, как гигантские индюки, рыбохвостые макары. Хоть ростом они и не уступали нашим слонам, но вызвали грозным видом смятение в рядах стреляных солдат Тимура. На флангах выступали десять тысяч кавалеристов на львиноподобных саблезубых яли, а за ними – двадцать тысяч отборных пехотинцев в полном вооружении и боевых доспехах. Ванары скалились и потрясали угрожающе черными хвостами.