Печать Кейвана
Шрифт:
Баха хмуро почесал затылок:
– Шан, предлагаю немедленно спрятать тебя среди тюков, в которых женщины придворных вельмож перевозят одежду. Когда тебя найдут, будет поздно, мы уже войдем внутрь городских стен.
Сын раджи покачал головой:
– Нет, Баха ад-Дин. Я не хочу, чтобы из-за меня вас наказали, – он перевел взгляд черных глаз с Бахи на меня. – Спасибо, друзья…
И верно, проведя бок о бок в походе целый год, мы стали друзьями.
Столько всего произошло…
Мы заблудились в лабиринте из движущихся камней Гхеди, откуда искали выход всю ночь, следуя стертым знакам предыдущих путников,
А началось все через неделю после отправления из тлеющей столицы поверженной Кишкиндхи. Дело было так. Шан продолжал отказываться от еды. Он превратился в тень самого себя, тощий скелет, покрытый пучками шерсти. В знак траура он снял с себя все до единого украшения, а вместо предложенного королевского платья попросил у слуги простые полотняные штаны, какие носят простолюдины. Дни и ночи он недвижно сидел, сложив стопы на бедрах и опустив веки. «Помирать собрался…» – мрачно констатировал Баха.
Прогуливаясь в тот вечер по лагерю во время очередного привала, я увидел, как плененные рабы-ванары готовили в большом котле еду на костре. Я почувствовал резкий пряный запах специй и услышал разговор, ведь теперь я понимал их язык. Обезьянолюди ужасались, что мы, «млеччхи», как они нас пренебрежительно называли (что переводилось как «варвары»), настолько примитивные и дикие, что употребляем в пищу мясо священных животных. Я остановился как вкопанный.
– Мир вам и приятной трапезы! – обратился я к затихшим при моем появлении пленникам. – Каких именно животных вы считаете священными?
– Всех, у кого есть лицо, – удивленный моим знанием языка, ответил пожилой ванар с седой шерстью. – Ведь в каждого из них могла вселиться душа нашего предка!
Захремар, как ругнулся бы Баха! Я понял, в чем была истинная причина голодовки принца.
Немедля я распорядился разыскать среди пленных повара. Мне посчастливилось, и через полчаса ко мне привели упитанного ванара, который раньше стряпал для какого-то столичного вельможи. Я выкупил его с женой у солдата, захватившего их. Выдав деньги на покупку всего необходимого, я попросил повара приготовить самое лучшее кушанье, которое достойно принца. Вечером, заглянув через щель в кошме в шатер Шана, я убедился, что мой план сработал. Пленник начал есть.
Через два месяца после отбытия из Видья-нагары, Баха притащил незнакомое нам поле для игр: большую лакированную квадратную доску с лузами по углам, размеченную линиями и кругами. К ней прилагались по девять плоских круглых фишек, черных и белых, плюс одна красная, побольше.
Мне уже перевалило за тринадцать, а Баха вот-вот должен был отпраздновать пятнадцатилетие, а по традиции, в пятнадцать юноши Мавераннахра начинали обзаводиться
С утра он выменял такую же у пленных.
– Смысл игры состоит в том, чтобы загнать фишки в лузы щелчками пальцев.
– А зачем красная фишка?
– Я забыл спросить, – признался Баха. – Но я знаю, кто нам расскажет!
Он вскочил, собрал доску и фишки и, прежде чем я успел среагировать, исчез в шатре пленного принца.
Баха поставил игровое поле перед клеткой и, не теряя времени, начал с главного:
– Привет, Шан! У нас девять черных и девять белых, к чему же еще одна красная?
Принц, приблизившись к решетке, тихо сказал:
– Это королева. Её забивают в конце… Игра называется фатта. Но тот, кто продал тебе её, забыл дать биту. Ту, которой бьют по фишкам.
Баха вскочил:
– Захремар его! Я мигом! Вот только найду проходимца и вернусь!
Он выскочил из шатра, оставив нас наедине. Я ожидал от сына раджи обычного «я убью тебя, сын смертоносца!» в свой адрес. Но этого не последовало.
– Мне знакома та магия, с помощью которой тебе удалось одолеть меня, принц Джахангир.
Заинтригованный, я приблизился к клетке:
– Откуда?
– В нашей библиотеке была очень старая книга, которую древний переписчик скопировал с еще более старой книги, написанной до Потопа. Это рассказ Воина Времени по имени Зартошт, который когда-то был аватаром богодемона, кем, по-видимому, являешься и ты. Зартошт тоже умел замедлять время. Он путешествовал в прошлое по Зеркальной реке, что течет вспять.
Слова Шана «Воин Времени» и «Зеркальная Река» пронзили меня, словно молния. Я остолбенел:
– Ты сказал, Зеркальная река?
– Она течет в подземных гротах и соединяет в кольцо прошлое и будущее.
«Да, парень, этот обезьяныш прав, – услышал я голос Змееногого Тотема. – Именно плаванье по этой реке перенесет нас в иные времена…»
– А чем закончилась история этого Зартошта?
– К сожалению, я не успел дочитать книгу до конца, я дошел лишь до середины… Думаю, она сгорела вместе с нашим дворцом, – вздохнул Шан, предупреждая мой следующий вопрос.
Когда запыхавшийся Баха вернулся в шатер, довольно держа круглую фишку-биту, я едва не танцевал от радости.
Ведь Зеркальной называли ту реку, что протекала в пещерах под землей и выходила на поверхность в Саду Зеркал у подножия Зарафшонских вод. Всего в семи фарсахах от Самарканда!
Того самого сада в долине Демонов, который отец велел разбить за год до моего рождения. Ходили слухи, что сад настолько велик, что заблудившиеся во время строительства рабы блуждали неделями, прежде чем нашли дорогу обратно. Сад Зеркал – единственный из всех садов Самарканда, обнесенный высокой стеной, в которой нет никаких дверей, ворот или окон, лишь четыре высокие башни по углам. Никто не знает, что сокрыто внутри. В день завершения работ архитектор и каменщики по приказу Тимура были умерщвлены и похоронены в огромной общей яме неподалеку…