Печать скорби (Война за мир)
Шрифт:
Прапор медленно повернулся и, когда увидел, кто стоит за спиной, челюсть у него отвисла самым натуральнейшим образом.
— Не-ет... Чур... — прапор помотал головой и скрюченными пальцами левой руки что-то изобразил перед своим лицом, словно отгонял нечто невидимое. — Как же так... Откуда? Ведь я же тебя...
Правая рука надзирателя привычно потянулась к висящей на поясе дубинке. Сварог перехватил руку, крепко сжал запястье. Проговорил, глядя глаза в глаза:
— Не надо, батя, не поможет. Ты вот о чем задумайся. Я мог бы двинуть тебя сзади по голове, забрать ключи, переодеться в твою форму, открыть любую камеру — да хоть бы
— Ты хочешь, чтобы я тебя вывел отсюда?
Сварог ухмыльнулся.
— Не хочу. Надо было бы, я бы вообще не доводил дело до своего заключения в этот неприятный мрачный дом. И когда потребуется, я смогу выйти отсюда и без тебя... Мне нужно другое. В каждой тюрьме есть смотрящий, то бишь главный по узилищу. Король воров, атаман здешних головозеров. Мне всего-то и нужно, чтобы ты отвел меня к нему. Только не говори, что не знаешь, кто атаманствует в вашей богадельне. Ни за что не поверю. И, ей-ей, выполню свою угрозу, закину тебя в камеру к нехорошим, злым уголовникам... А после и без тебя управлюсь со своей задачей. Ты мне тут давеча про философию самосохранения вкручивал. Ну вот! Зачем тебе на старости лет сложности? Хочешь на пенсию выйти инвалидом?
— А что.., кто там? — прапорщик судорожно мотнул головой в сторону камеры.
— Да какая разница! Некогда объяснять. Ну что, идем? Только душевно тебя прошу, не надо геройствовать, — Сварог легонечко сжал прапорщику локоть и произнес елейно:
— Мне больно об этом говорить, но если ты меня подведешь, я вынужден буду очень сильно тебя обидеть...
Этажи, переходы, забранные решетчатой сеткой лестницы, грохот шагов по железным ступеням, лязгающие двери, однотипные фразы, которыми перебрасываются вертухаи. Одинаково серые коридоры. Они остановились в конце одного из таких коридоров перед камерой с номером 178.
— Здесь, — сказал, глядя в пол, прапорщик.
— Как кличут здешнего смотрящего?
— Погоняло-то? Да Пугач его погоняло. Только, это... Не любит он, когда без приглашения.
— Ах, вот как значит! Его благородие не любят, когда без доклада! Ладно, пусть мне будет хуже... Открывай, батя.
Вздохнув тяжко, прапорщик завозился с ключами.
— Да, вот еще что, — сказал Сварог. — Ежели ты задумал, едва я окажусь за дверью, бежать за подмогой, то одумайся скорее, прошу тебя.
— Да ничего такого я не задумал! — воскликнул прапор с наигранным возмущением.
И ведь соврал!
— Вижу, что как раз так и задумал, — любовно произнес Сварог. — Ну, не стану долго говорить и грозить жуткими карами. Просто скажу, что, поторопившись, ты наживешь себе врага в лице Пугача. Самого Пугача, я бы сказал. Смекаешь? Ведь ты же еще не против здесь послужить верой и правдой? Вот так-то, батя. Ну открывай...
По результатам явления Сварога обитателям тюремной хаты можно было бы живописать картину маслом «Не ждали 2». Видимо, и вправду не привык смотрящий по этому каземату, что к нему могут заявиться без приглашения и без согласования времени аудиенции. Вся четверка, что находилась в камере, обернувшись к дверям, застыла в ступоре.
Сварог огляделся. Камера, в которой обитал смотрящий по изолятору, мало походила на привычные тюремные застенки. Стены завешены коврами (понятно, что не персидскими, а весьма потрепанными и облезлыми, но все же!). В камере имелись
— Как понять сие явление? — наконец нарушил молчание один из сидевших за столом. Мужичок лет пятидесяти, невысокий и сухощавый, с совершенно седыми волосами и волчьим взглядом исподлобья. Никаких сомнений почему-то не было, что это и есть вожак, сиречь тот самый пресловутый Пугач.
— Кликуха моя Колдун, не слыхал? — Сварог небрежно достал из воздуха сигарету, прикурил от пальца.
— Гляди, люди, циркача заслали! — воскликнул чернявый, похожий на цыгана хлопчик (у него даже серьга в ухе была). — А чего, это дело, Пугач, да? Мужик пришел скуку нашу скрасить. Может, станцует еще, споет.
— Завянь, Цыган, — бросил седой. — И чего дальше... Колдун?
Дальше для усиления эффекта Сварог наколдовал себе кофе — в его руке из воздуха материализовалась дымящаяся чашка кофе с непременным блюдцем.
— Впечатляет, — лишенным всяких эмоций голосом проговорил еще один, доселе молчавший бритый наголо человек. — Правда, видал я колдовство и похитрее. В восемьдесят пятом с зоны под Печенгой сдернули Матрас с Чухонцем. Зашхерились между бревен в лесовозе. Даже Кио, думаю, такой фокус повторить не сможет. Ну, то ладно, так ведь и дубаки с собаками бегунков не унюхали... А это уже форменное колдовство выходит и чернокнижием попахивает.
— Это что! — воскликнул, сверкнув белозубой улыбкой, Цыган. — У нас в таборе тетка Натэлла — вот с кем в карты не садись. Заговорит тебя, загипнозит, и ты, как во сне, пробубнишь «Хоре, себе», когда на руках будет какой-нибудь валет с шестеркой, или прикупишь к двадцати на руках еще карту. Вот это цирк, я понимаю! А сигарету из уха доставать и кофе из штанов — это любой баклан смогет, чутка потренировавшись.
— Вижу, народ вы бывалый, пустяками вас не заинтересовать, — Сварог поставил на пол чашку кофе, так и не сделав ни глотка. — Ну хорошо... Сделаем заход по-крупному. Цыган, серьга у тебя золотая?
— Слышь, Колдун, ты за базаром следи. Я тебе не молдаванин какой-нибудь, а цыган. Туфту не носим.
— Вот сними и дай мне. Назад получишь. И еще одну такую же.
— Да ты... За кого он меня держит, а! — Цыган повернулся к пахану, раздался щелчок, и в его руке вдруг сверкнула невесть откуда выскочившая в ладонь выкидуха. — Слышь, Пугач, пора баклана ставить на место...
Пугач задумчиво поскреб щетину на подбородке. Сварог легко угадывал направление его мыслей. В камере — и не просто в камере, а в наиглавнейшей хате следственного изолятора, откуда, собственно, и управляется сей изолятор — происходят немыслимые, не укладывающиеся в привычные рамки вещи. Правда, пока ничего угрожающего не просматривается, скорее уж чистой воды развлекалово. В общем, нет причин раньше времени устраивать серьезный разбор, с этим всегда успеется. Пусть сперва залетный чудак покажет свои фокусы...