Педагогическая непоэма. Есть ли будущее у уроков литературы в школе?
Шрифт:
Еще хуже с авторским отношением (обязательное задание: «сформулируйте позицию автора»).
«Автор считает, что такая любовь – не любовь, а рабство какое-то».
«Автор не понимал такую любовь рабскую, именно не преданную, а рабскую».
«Автор относится к этой женщине презрительно».
Простой силлогизм: «Мы не рабы, рабы – не мы». Любовь – рабская. Следовательно… Кстати, слово рабская (еще раз напомню: слово не писателя В. Астафьева, а горе-составителей материалов для экзамена) может иметь смысл и уничижительный (как у Лермонтова: «Перед опасностью
Лишь четыре человека из двух классов не согласились с концепцией составителей:
«Это настоящая любовь. Я еще не постигла это чувство и не очень представляю, каково так любить. Но думаю, что такая любовь и есть счастье».
«Это самая обыкновенная любовь, при которой человек готов на все ради любимого». «Разве не о такой большой и искренней любви и доверии и мечтают все люди? Я считаю, что ни о каком раболепии здесь не может быть речи».
У автора четвертой работы я попросил разрешения, не называя ее имени, процитировать ее ответ:
«Я влюбилась в молодого человека и отдалась ему вся без остатка. Мой избранник использовал меня какое-то время. А я все так же слепо и безответно боготворила его и боялась дышать рядом с ним, хотя знала обо всем. Как это ни печально, любовь бывает безответной, бывает слепой, бывает рабской. Все-таки это лучше, чем совсем никогда не любить».
Но вот что характерно: и эти четверо в ответ на 28 вопрос ответили «рабская». Не терять ни балла.
Правильные же ответы на столь непростые вопросы оставили у меня жутковатое впечатление (далее курсив всюду мой):
«Любовь ни в коем случае не должна быть неравной».
«Не должно быть такого, если любишь».
«Любовь должна быть обоюдной».
««Любовь не может быть односторонней».
«Мужчина совершил ошибку, выбрав себе в жены такую женщину».
«Я считаю, что любовь, безусловно, является хорошим чувством. Она делает нашу жизнь полной и интересной. Но во всем нужно знать допустимые пределы».
«Чувства никогда не стоит пускать на самотек, чтобы не стать рабом любви».
«В любви должно быть взаимопонимание. Неправильно, когда есть проявление любви только с одной стороны»…
Реальная жизнь глубже, шире, многообразнее, богаче любых схем. Но из четырех предложенных эпитетов нужно выбрать только один. Выбрали «рабская». И уже если рабская, значит – не преданная, не испытанная, не проверенная.
И самое для меня горькое: ведь все это писали ученики, которые серьезно, глубоко, вдумчиво говорили и писали об «Отцах и детях», «Преступлении и наказании», «Войне и мире», рассказах Чехова о любви, рассказах о любви Бунина. И где все это?
Беда тестовых заданий в том, что они воспитывают одномерное мышление. Крайне опасное в жизни и невозможное в отношении к литературе, ибо, по словам Ю. М. Лотмана, «художественный текст не имеет одного решения».
Дело еще и в том, что любой художественный текст прежде всего должен быть прочитан именно как художественный текст. Но и здесь мы сталкиваемся с вопиющей безграмотностью составителей заданий. Вот лишь один пример. В октябре 2009 года в школах Москвы был проведен очередной мониторинг по русскому языку. В одном
Речь в нем шла о Юлии Сергеевне, которую мучит один самый главный тогда для нее вопрос: можно ли выйти замуж без любви. «Разве без любви нельзя в семейной жизни?» Приведены все ее доводы за и против. В конце концов она решает проблему просто:
«Юлия Сергеевна достала из комода карты и решила, что если хорошо стасовать карты и потом опять снять и если под низом будет красная масть, то надо согласиться на предложение Лаптева, если же выпадет черная, то нет».
Нужно ли объяснять, что обо всем этом размышляет героиня чеховского рассказа и что само повествование пронизано иронией? Но опять же, увы, ученики писали о том, можно ли или нельзя выходить замуж (жениться) без любви. (Им же обязательно нужно ответить на первый вопрос: написать о проблеме, поставленной в тексте!) И большинство считают, что нельзя. Хотя и не все. Но это школьники. А через несколько часов мы получаем ответы по интернету. И читаем там, что главная проблема, поставленная автором (!) – можно или нельзя выходить замуж или жениться без любви. А авторская позиция (ведь ученики должны четко сформулировать, в чем именно состоит авторская позиция) в том, что никак нельзя. Только по любви!
Я попытался представить, как Антон Павлович Чехов перед тем, как жениться на Ольге Леонардовне, мучительно думает, жениться ему по любви или можно и без любви. Но у меня ничего не получилось.
Так задания на экзаменах по русскому языку разрушают то, что мы делаем на уроках и что разрушают и ЕГЭ по литературе. Я не отвергаю полностью идеи ЕГЭ. Возможно, целесообразно совместить экзамен по аттестации за курс школы и вступительный в вуз. Но здесь главное слово принадлежит институтам и университетам. Я полностью за то, чтобы проверять знания учеников на выпуске будут не те, кто их учил. Если, конечно, удастся создать строгую, объективную и честную систему этих экзаменов. Но контрольно-измерительные материалы по литературе, а во многом и по русскому языку принять не могу.
6. А НУЖЕН ЛИ ЭКЗАМЕН ПО ЛИТЕРАТУРЕ?
8 апреля 2009 года читаю на первой полосе «Известий» шапку, выделяющую главный материал номера:
«НУ ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГАЯ НАТАША РОСТОВА!»
Что же случилось, почему вернулась в школу и нашу жизнь Наташа Ростова? Оказывается, в Государственной Думе рассматривается проект введения в 10 классе школы обязательного сочинения по литературе. Ну никак не могут наши любители изящной словесности без экзаменационного кнута, совершенно забывая при этом про пряник.
А вот в «Литературной газете» страстно взывает к городу и миру Людмила Зуева:
«Произошедшее можно назвать только как катастрофа. Рособрнадзор вывел литературу из списка обязательных предметов при сдаче единого государственного экзамена… Отношение к литературе в нашей стране всегда было особым, и это было абсолютно оправданным. Это позволяло передать потомкам наши культурные коды, сохранить нашу идентичность. Не пропустив через себя великие русские тексты, наши внуки и правнуки перестанут быть русскими людьми. И большей катастрофы, на мой взгляд, просто не может быть. Мы потеряем не просто литературу. С лица земли исчезнет русская цивилизация».