Педагогика для всех
Шрифт:
Старый, вечный педагогический грех: мы ждем от ребенка все и сейчас. Мы требуем немедленной отдачи от наших усилий, иногда мы даже получаем ее, но при этом и не подозреваем, сколько потеряли. Нам нужно, чтобы ребенок сегодня хорошо учился, мы заставляем его, он учится - но становится зубрилой и ненавидит учение. Нам кажется, что если он сегодня, в третьем классе, плохо учится, то так будет всегда - "как сегодня, так и всегда". Да нет же! Вспомните, сколько историй вокруг: не учился, не учился и вдруг взялся за ум. Поздно? Но лучше поздно, да самому, чем раньше, но из-под палки.
В воспитании, как и в романе, тоже есть всевозможные "вдруг", не учитываемые педагогикой.
Стыд всегда появляется "вдруг". Маленький мальчик тащит из туалета горшок и усаживается на него посреди комнаты, да еще при гостях... Стыд! Позор! Так нельзя! Что из него вырастет!
Да не будет он всю жизнь при гостях на горшок садиться, придет день, и вдруг перестанет.
Но нет терпения у родителей, но не могут они вынести этого позора (на горшке при гостях!), и, вместо того чтобы слегка посмеяться, поднимается крик и шум. Вечер у мальчика испорчен, он объявлен "плохим", "бесстыдником", "непослушным", а это во много раз вреднее, чем то, что сделал мальчик - сделал от великой своей общительности. Ему скучно сидеть на горшке одному, когда в доме гости и так интересно.
Женщина рассказывает: "Я до пятнадцати лет ложку в кулаке держала. Все вокруг едят как люди, а я - в кулаке. Ну посмеивались надо мной, конечно, а мне нравилось. А в пятнадцать лет в один день увидела, что так некрасиво..." - И нет проблемы!
Разумеется, все эти "вдруг" не сами по себе приходят, идет какая-то незаметная для родителей работа, что-то созревает в ребенке - и вдруг прорастает. Семечко ведь тоже лежит-лежит в земле - и вдруг прорастет... Яблоня растет, растет - и вдруг яблоки дала. Но надо же и дождаться! Нельзя, подобно детям, то и дело выкапывать семечко и смотреть, скоро ли оно прорастет, - оно засохнет. Или, как написал один журналист, глупо дергать рис, чтобы он рос быстрее.
Каждый ребенок - набор отставаний или опережений (а может быть, и одних только отставаний). Сверяясь с нормой (интересно же!), не будем подгонять своего под эталон, составленный из расхожих слов: "А вот другие дети уже...", "А вот я в твоем возрасте...".
Предположим, наш действительно хуже других, отстал и впредь будет отставать. Теперь что? Куда его? Выбросить и завести другого?
Есть суворовские законы - "быстрота и натиск", но есть и законы Кутузова, они лучше подходят к воспитанию. В "Войне и мире" Кутузов говорит Андрею Болконскому: "Взять крепость нетрудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время... А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов терпение и время; те все сделают".
21
В жизни каждого детного человека есть время, когда его терпение проверяется самым жестким образом, а он этого по большей части и не знает.
Это время - когда его ребенку два, три, четыре года, эти ужасные "дважды два", назовем их так. Я с удивлением узнал, что даже самые грамотные, интеллигентные люди уверены, что когда им становится трудно с их ребенком, то это не общее правило, а просто им такой сын достался: капризничает, буйствует, и нет с ним никакого сладу. Ужасные "дважды два" -
– Молодец, хороший мальчик, хорошо ест!
Бац! С силой отталкивает от себя тарелку:
– Не хочу!
– Там нельзя ходить, там машины ходят.
Раз! Вырвал руку, выбежал на шоссе, а когда его подхватили, еще и укусил, и смотрит на тебя: что ты мне за это сделаешь? Ну словно он нарочно испытывает наши нервы!
Кто хочет узнать подлинный характер женщины, пусть посмотрит на нее, когда она с ребенком от двух до четырех лет на руках. Есть изумительные женщины: что ни творит малыш, как ни велико возмущение окружающих, а мама не раздражается и не повышает голоса, и что-то нашептывает мальчику, и как-то успокаивает его; и маленькому кажется, будто он поступает по-своему, а на самом деле он, хоть и не сразу, а уступает.
Так они вместе справляются с капризом: и мама старается, и мальчик немножко пересиливает себя.
Истинное детство, ужасные "дважды два" - решающий момент в жизни человека. Именно в эти годы складывается мир желаний и чувств; именно в эти годы мы, грамотные и неграмотные, ведая или не ведая передаем ребенку наши недостатки; это время накопления, и низкого в том числе, в душе ангелоподобного ребенка.
Все понимают, что ребенок осваивает мир вещей: чашка бьется; потянешь за скатерть - на тебя сваливается целый сервиз; обмотался черным шнуром, стал лошадкой, доскакал до двери - вдруг сам собою грохнулся на пол телефон. Алюминиевую кастрюльку можно надеть на голову, получится корона для сказки о Емелюшке; с хозяйственной маминой сумкой хорошо играть в магазин. Это все понятно, это все на виду.
Но мы не всегда понимаем, что точно так же осваивает ребенок и новый внутренний свой мир - мир желаний. С того момента, как он вышел из колыбели, количество предметов выросло вокруг него в сто, в двести раз. А следовательно, появились и новые желания - их тоже вдруг стало в двести раз больше.
Четырехлетний мальчик говорит бабушке: "Насыпь в чай сахару". Насыпала. Через мгновение: "Высыпь обратно". Бабушка колдовским движением высыпает сахар из чая, даже и не знаю, как это ей удается. "Теперь опять насыпь, насыпь, не буду пить, насыпь сахар!" Так на каждом шагу. Кажется, он научается разговаривать, чтобы произносить только два слова: хочу и не хочу. Но все его новые желания, как правило, кажутся нам опасными, неразумными, не совпадают с нашими планами, с нашим представлением о том, каким должен быть ребенок. И нам приходится на каждом шагу останавливать ребенка, одергивать и кричать "нельзя, нельзя, нельзя!".
С утра до вечера:
– Ты куда полез? Ну что это такое? Ну что это за безобразие? Ну сколько раз тебе говорить? Ну как же в твоем возрасте не знать слова "нельзя"?
Не понимая, что ужасные "дважды два" кончатся сами собой и что ребенок сам собой превратится во что-то другое, мы очень боимся за его будущее.
Молодая мама бежит мне навстречу: "Что делать?" - "Да что такое?" - "Только спустишь сына с рук, ползет к вешалке, отыскивает ботинки и лижет подошву! Сколько я его ни била, сколько ни говорила "нельзя", ничего не помогает! Что делать, что из него вырастет?" И когда говоришь, что надо убрать ботинки, мама очень разочарована. Ну что это за педагогика? Мама слышала, что дети должны знать слово "нельзя"... Она воспитывает послушание именно в ту пору, когда сама природа требует от ребенка самостоятельности, неподчинения, отрицания, разрушения - он строит свой внутренний мир из обломков наших чашек и обрывков наших нервов.