Пехота
Шрифт:
— Так набери Викторыча и скажи, нехай четыре больших буханки купит, як будет ехать. Мы деньги отдадим. Потом.
Вася кивает и начинает звонить. Телефон Арагорна… тьфу, начштаба вне зоны. Какой предусмотрительный мужчина.
Едим подгоревшую картошку. Хорошая штука — влажные салфетки, ими все делать можно, даже посуду мыть.
На самом верху Хьюстон и Ляшко ставят флаг. Хьюстон копает яму, Ляшко держит древко и рассказывает Хьюстону, как нужно правильно копать. Флаг развевается, маленький Ляшко приосанился и невероятно героически выглядит. Выглядел бы, если бы был не в драном сером свитере, ватных штанах
За поворотом дороги, возле прицепа, сиротливо стоит наш зеленый бусик. Прости, дорогой, ты сейчас бесполезен, это тут, на терриконе, по смеси грязи и щебенки еще можно ездить, а внизу тонут в жирной чёрной грязи голые деревья. Надо Механу сказать, чтоб завел тебя и погонял чуток, с твоим дохлым аккумом это просто-таки жизненно необходимо.
О, кстати о необходимостях. Вон Квартал идет.
— Квартаааал, — зову я, и маленький рыжебородый водитель подходит, чавкая по глине дутиками на четыре размера большими, чем надо. Молчит, смотрит на меня, моргая белесыми ресницами.
— Ты выиграл в Большую Военную Лотерею, — говорю я и замолкаю.
— Это ты про что? — осторожно спрашивает Квартал. — В отпуск поеду вне очереди?
— Не, ты не перегибай насчет отпуска. Треба баню натопить сегодня.
— Ох.енно, — говорит Квартал, на его лице написано «и нахер я из блиндажа вылез?» — А на четвертый день на новой позиции мы решили попариться. Кто так делает вообще?
— Мы так делаем. Пехота. У нас есть баня, она беспалевно стоит тупо посреди террикона, и пока ее не разнесли нахер сепары на сотню печальных кусочков, нужно ее использовать. Давай, кочегарь. На все деньги.
— Дров нема. Тока на буржуйку.
— Возьми бус, спустись вниз и спили пару акаций. Заодно и машину погоняешь.
— Мда.
— Ага. Я ж говорю — в лотерею выиграл. Извини, брат, ты первый попался на глаза. Бери пример со Шматко — я его уже сутки не видел. Кстати, на «попилить» Лома возьми, он со своим «Штилем», кажись, и спит в обнимку.
— Ключи от бусика дай.
— Они в бусике. Где-то там. Внутри.
— Эх… — Квартал разворачивается и уходит.
— Ляшкооооо! — кричу я. — Проволоку от птура не сматывай, подожди, пока энша заедет! При нем смотаешь. Для пущего, так сказать, эффекту…
… «Колупатор» — это старый «Урал», на котором сверху прикреплена кабина, стрела с ковшом и два недоліка, которые никогда, слышишь, никогда не смогут выкопать то, что тебе надо. А еще «колупатор» — это тот самый помощник от Славяна.
«Урал» рычит, жужжит, скрипит, лязгает и ворочает темно-зеленой стрелой, и вообще, кажется — он вот-вот рассыплется… Или взмоет ковш, сдвинутся покарябанные металлические листы, раздадутся странные звуки, и машина трансформируется в здоровенного старого зеленого робота.
«Трансформеры, часть шестая: Восточный Фронт». Ооой, чтото меня несет уже, тре подвязывать с кофе. Температура,
Отношения командира ВОПа с трансфор… с колупатором всегда протекают в три этапа: сначала ты полчаса объясняешь низенькому дядьке с круглой головой и в замызганном флектарне, что именно ты от него хочешь, где копать и где не копать. Потом колупатор часа три-четыре что-то копает, часто останавливаясь. А потом ты приходишь и долго орешь матом, глядя на то, что он накопал. Блиндаж глубиной три с половиной метра, например. Но без входа. Капонир, который на сорок сантиметров шире бэхи. А что, воспитывает ювелирную парковку у мехвода. Щель глубиной в полметра и шириной в два. А потом начинается война у соседей и немножко у нас, и колупатор в темпе сматывается, выполнив едва сорок процентов заданного объема, и больше не появляется никогда. Здесь опасно, здесь стреляют, а круглоголовый дядька на это не подписывался.
Ну что ж. Мы в армии и будем работать с тем, что есть. Бля.
Но все равно лучше, чем копать руками.
Ближе к вечеру на террикон взлетает вишневый «Ниссан-Террано». Леха Скиртач лихо заруливает за поворот и, едва не переехав Квартала, несущего дрова, останавливается впритирку к склону. Викторыч, «в силах тяжких», то есть в бронике, снаряге и с автоматом, вылезает из машины и радостно осматривает безжизненное пространство.
— Бажаю здоровья, — говорит Вася.
— Здрасьте, — говорю я. — А вы нам, случайно, хлеба не привезли?
— Ну, шо вы тут, эльфы хреновы, — пожимает руки Маэстро и разворачивается к машине. — Хлеба не было, был Иисус.
Из джипа со страдальческим видом выпрыгивает начальник инженерки. За молле-ленточки на его «Корсаре» заткнуто аж трое плоскогубцев. Проходящий мимо Талисман, увидев такое изобилие инструмента, тут же останавливается, чуть приседает от восхищения и начинает нарезать круги вокруг старлея. Мы здороваемся.
— Так, мои сейчас вокруг аккуратно посмотрят… Вы тут вообще ходили? Понатыкано тут? — Иисус с кислым лицом разглядывает рыжую грязь, налипшую на ботинки.
— А…. — Вася толкает меня, и я закрываю рот, бо у меня уже готов пламенный спич о том, как вовремя к нам приехали саперы.
— Чуеш, Иисус… Вооон там хвостовик торчит, недалеко от кунга. Пойдем, я покажу. Как бы его ото извлечь, бо, хер его знает, воно стреляное или нет. — Командир тянет за рукав Иисуса, тот сопротивляется, но идет. Два его сапера, в нахлобученных касках, мнутся возле машины.
— Викторыч, вам кофе, кофе или кофе? — я приглашающе машу рукой в сторону кунга.
— Кофе, — решительно отвечает начштаба и, закинув чистенький АКС за спину, идет за мной.
Через десять минут.
… Мы с парящими в мокром воздухе кружками выруливаем от кунга. Погода портится, это, прям, чувствуется, стылый ветер опять поднимается, все ёжатся. Я вручаю кружку Васе. Арагор, то есть Викторович, рассматривает мою икебану. Наверху бруствера я вбил три колышка от палатки, на которых развесил побитые еще со Старогнатовки ржавые железные каски. Иисус, два его солдата и Вася стоят и смотрят на хвостовик. Неподалеку кружит Талисман.
— Дергать надо. Веревкой, — наконец выдает план действий Иисус и жадно тянет ноздрями запах заваренного кофе из Васиной металлической кружки.