Пехота
Шрифт:
— Кобра — Танцору, прием, — говорю я в рацию.
— Кобра на приеме, — откликается тут же эфир. — Я на связи, дорогой.
— Рад тебя слышать, Кобра, — говорю я, улыбаясь во весь рот. Уверен — там, двумя километрами южнее, точно так же улыбается Костя Викинг.
— Не засорять эфир, — вклинивается КСП бата. Ты гля, який борзый.
— Кобра, начинаю работать, прошу дать корректировку по эспэшке сепаров на юго-запад, пятьсот от амонскладов.
— Танцор, я тебя принял, готов через десять минут, как понял меня?
— Кобра, я Танцор, понял-принял.
— Танцор, я П….,
— П…., я Танцор. Ты хочешь, чтобы я по вскрытой связи тебе доложил? Уйди со связи, не засоряй эфир, — мстительно отвечаю я и улыбаюсь. Есть идея.
КСП батальона хранит молчание. Наверняка дежурный там сейчас ищет кого-то наделенного властью и соответствующими погонами, чтобы наябедничать на Танцора с Коброй, которые затевают междусобойчик, не спросившись. А мы и затеваем, да.
— Николаиииич, есть идея, — кричу я, подбегая к кунгу, бухая напитанными водой берцами по снежно-грязной каше. — Давай с СПГ разберем оту эспешку сепарскую в поле! Викинг на связи!
— Я слышал, — отвечает Вася из недр кунга, привязывая ботинки к ногам. — Во-первых, не ругайся с КСП бата, там тоже люди. Во-вторых, есть другая идея. Кращщще.
— Куда уж краще? Тока времени мало, давай быстрее.
— Замолчи свой рот, и давайте послушаем опытного милиционера. — Вася нахлобучивает свою бронешапку ужасающего размера на голову и выскакивает из кунга.
— Дергай Юру Музыканта, пусть заводит «двести шестьдесят первую». Работаем с нижней площадки.
— Ух ты ж, мля! — восхищается подошедший Президент.
И как этот худой проныра умудряется не пропустить все самое интересное?
Десять минут спустя.
— У меня радейка почти села. Там, откуда могу корректировать, ни Киевстар, ни МТС не берут. Бля, — говорит Костя Викинг в телефон. — Ща мои аккум ищут.
— Таааак… — я лихорадочно ищу решение.
Мимо с лязгом, окрашивая мир теплым выхлопом, проносится бэха-двойка и уходит вниз. Наверху сидят Юра и Вася. Я поднимаю руку с рацией, и Вася кивает.
— Могу там человека посадить, в принципе… — говорит Костя и опять замолкает.
— Погоди, — говорю я. — Есть идея. Инет там берет?
— От роутера? Слабенько, на одну палочку. Но берет, — отзывается Костя. Да, парадокс в том, что в зоне АТэО покрытие «Интертелекома» зачастую лучше, чем обычных операторов. — Так, погоди. Ты собираешься…
— Ага, — счастливо говорю я, — хватай роутер и лети на позицию. Будем…
— Будем делать ветер, — говорит Костя и кладет трубку.
Соседи.
Ну, в нормальном мире они располагаются почти со всех сторон, доставая тебя стуком сверху, музыкой снизу, ночным трындежом сбоку, ну и так далее. Сидишь такой на кухне в тапочках, кушаешь вкусный салат, кофеем со сливками запиваешь, обсуждаешь с родными планы по использованию рабочей силы величиной в одного мущщину для наведения порядка в одной отдельной взятой квартире. И тут — «дррррр», о, сосед нашел перфоратор и пытается всверлиться тебе прямо в утренний мозг. И помочь ему даже мысли не возникает, скорее хочется мысленным усилием сломать ему этот перфоратор навсегда.
Ну, а семистами
Соседи — это пацаны слева, воооон на том терриконе, и пацаны справа, воооон на том терриконе. Ты даже никогда их вживую не видел. Только позывные в радиостанции, да может в городе иногда военные, такие, знаете, ну точно с передка, всегда узнать можно, потрепанные побитые берцы, хорошо ношенная форма, небритость, лицо загорелое — и думаешь «черт, соседи, наверное». А они на тебя смотрят примерно так же.
И ты не просто кивнешь, а такой: «Здоров, мужики», и они тебя тоже так взглядом обегут, горка в пыли, кепка выгоревшая, пистолет в покоцанной кобуре, такие:
— Здоров. Ну шо у вас?
— Та нормально, а вы шо?
— Та тоже нормально. Ну, давай.
— Давай.
И разошлись, они на новую почту, а ты в магаз за пельменями и соком.
А потом ранним хмурым утром ты слышишь их в радиостанции. Хриплые голоса. Короткие фразы.
И ты сидишь такой в дверях кунга, куришь, кофеем с сахаром запиваешь, размышляешь о том, как наряды переписать и позиции доделать, обсуждаешь с коммандером планы по использованию рабочей силы величиной в группу військовослужбовців служби за контрактом та призваних за мобілізацією для облагораживания ландшафтного дизайна на одном отдельно взятом ВОПе.
Выход. Все поднимают голову.
Разрыв. Выход. Разрыв. Выход, выход, выход, сливаются звуки пусков и разрывов.
Кладут по соседям.
Аккуратно ставишь кружку на землю, поднимаешься, машинально отряхиваешься. Не, не по нам работают. По соседям. Но только тут, понимаете, какая штука, тут соседи — тоже наши.
— Коммандер, соседей кроют. Вписываемся?
— Ветер?
— Ветер норм. Еб@шим?
— Еб@шим. Подымай пацанов.
Выстрел. Разрыв. Корректировка. Выстрел. Разрыв. Корректировка. Выстрел. Разрыв…
А через несколько дней ты опять в городе встречаешь каких-то парней с передка. И неважно, на самом деле, сидят ли они на терриконе слева или на терриконе справа. Все равно. Все мы тут друг другу соседи.
— Здоров, мужики.
— Здоров. Ну шо у вас?
— Та нормально. А вы шо?
— Та тоже нормально.
— Ну, давай.
— Давай.
И разошлись — кто на новую почту, а кто в магаз за сигаретами и колбасой.
… Костя Викинг был как раз такой «наш», только знакомы были лично. Виделись целый один раз даже, пожрали в «Марго» да и разбежались по позициям. Росту в этой дюймовочке было два метра, плечи — во, борода — во, вечная улыбка и неимоверный объем ежедневно выпиваемого кофе. Костя писал стихи. Лирику. Ночами, на своем «Эвересте».
— Я защищаю страну за деньги, — говорил он мне, улыбаясь.
— Ты убиваешь людей за деньги, — отвечал я ему.
— Убиваю, — кивал бородой он. — Но ведь это и есть защищать страну.
Мы смеялись и пили кофе из его огромной и неиссякаемой термокружки.
… Так, мой роутер работает? Работает. Норм.
— Кобра, я Танцор, даю первый, как понял? — шипит моторола.
— Танцор, я Мартин, давай.
— Мартин, где Кобра?
— Танцор, Танцор, все нормально, я дублирую, работай по моим словам.