Пехота
Шрифт:
— Хорошо. Купите лопаты, штуки три, и скобу всю, что найдете. Гвозди стопятдесятки бери, двухсотки не бери, они гнутся. Пленку… Да, в тот магаз зайдите, шо на повороте. Пленки возьми самой ох.енной. Если чего-то не будет и останутся деньги, то возьмешь три больших пачки растворимого кофе и литру водки.
— … Водки, — повторяет Шматко и смотрит на меня восхищенными глазами. — Водки.
— Так. Вижу, что теперь все вылетело из головы. Сначала — лопаты, скобы, пленка…
— Гвозди, кофе, водочка, — заканчивает за меня Шматко.
Он
— Да. Повезет… Механ. Скажешь ему, что я сказал. На лендровере. Зброю не забудьте.
— Та понятно.
— Стопэ, военный. Еще раз, приоритетность задач. Не проеб.ть Механа, потом все для стройки, потом кофе и водяра. Водяру мне принесете. И бери нормальную. И теперь самое главное, вернуться… — я смотрю на китайские часы за двести гривен, которые купил еще до армии. — К двенадцати. Не позже. Как скупитесь — набери, может, что еще понадобится. Чеки на все бери. Съезжайте быстро, они дорогу зушкой чешут.
Шматко кивает и уносится за поворот, где стоят машины и наверняка возится Механ. Я смотрю на хмурый террикон. День Жэ продолжается.
Шматко вернется в двенадцать-тридцать, без скоб, но с четырьмя лопатами. Скобы мы будем искать долго, и часть из них пришлют волонтеры. Всего на постройку ВОПа за все время под Докучем мотопехотная рота истратила около пятнадцати тысяч гривен со своей зарплаты.
Полчетвертого.
— Садись и вали в бат. — Всё, Вася за.бан и неадекватен, и это понятно, тысячи дел и постоянное напряжение. — Я ща позвоню замкомбату, что ты едешь.
— Что делать? Я с Санчиком поеду, на лэнде, бус завязнет.
— Делай, шо хочешь… Если сам не понимаешь, — командир аж скрипит зубами от бурлящей внутри злости.
— Не понимаю. Ставь задачу.
— Задачу? Щас я тебе, бля, поставлю задачу… Едь в батальон и делай, шо хочешь, хоть стреляй, хоть грабь, хоть еби гусей — но привези мне хоть что-то. Хоть гвоздь долбаный привези.
— Нам обещали завтра что-то привезти.
— До п.зди ті карі очі, — мотает головой ротный. — Сам едь, не будем мы никого ждать. Привези хоть что-то.
— Принял, — я киваю головой и мерзко улыбаюсь. — Они там ох.еют, я вам доповідаю. Штаб я еще не грабил.
— Заодно и научишься, — кивает Вася.
У командира звонит телефон, приевшаяся мелодия глухо звучит из бокового кармана. Вася вытаскивает телефон за какую-то привязанную к нему веревку. «Алёкает» в трубку, молча слушает минуту, потом произносит «принял» и сует телефон обратно в карман. Я молчу.
— Так. Славян звонил. — Вася попускается, это видно. Есть новости, видимо, и эти новости его отвлекают от сумасшедшего дня Жэ.
— И шо хотел?
— Инфу дал. Сепарская контратака должна быть сегодня, после девятнадцати.
— Вечером? Кто вечером атакует?
— Хер его знает, почему. Может только-только силы и средства собрали. Говорит, будут выбивать нас,
— А «Эверест»?
— К нему от них дороги нет. Но если нас задавят, Эверест останется один.
— Ясно. Что делаем?
— Собираем роту.
Уставшие дядьки медленно подгребают к «двести шестьдесят первой» бэхе, пытаясь примоститься на влажные холодные борта. Вася выходит на середину.
— Товариші військовослужбовці, — говорит ротный и начинает стаскивать перчатки. — Есть новая инфа.
— Не томи, — бурчит Мастер.
— Не томлю. Командование в неизъяснимой мудрости своей решило, что сепарская контратака назначена на сегодня.
Толпа начинает ворочаться, слышны маты, плевки и щелчки зажигалок. Новость никого не удивляет и не пугает. Взрослые мужики даже не переглядываются между собой.
— Примерно на восемнадцать. — Вася по привычке дает «командирский зазор». — Поэтому делаем так. В семнадцать-ноль все работы прекращаем, полчаса отдыхаем, потом одеваемся по красоте и выходим на эспешки, кто куда — скажу позже. Шматко и Лом — подготовить бэка. Второй СПГ ставишь вооон туда. — Вася машет рукой куда-то назад. — За горбик, на прямую наводку на дорогу, и куммулятивы к нему. Мартин и Санчик едут в штаб и везут нам помощь.
— Людей? — тут же спрашивает Ваханыч и ухмыляется.
— Ага. Батальон рейнджеров. Бэка они везут.
— Какой приказ? — спокойно спрашивает Мастер. Шушуканье прекращается, все начинают внимательно слушать. В боевом приказе записана судьба одного отдельно взятого взводного опорного пункта.
— Он не меняется. Удержание позиции до приказа.
— А если приказа не будет? — спрашивает кто-то из задних рядов.
— Приказ будет.
— А как уходить? Корчи и бэхи не сойдут с той стороны террикона. Тока пешком, — не унимается вопрошающий.
Я присматриваюсь. Это кто-то из «брони».
— Значит, не будем уходить, — улыбается Вася. — И так понятно, что сзади, на поле, нас просто в спину перебьют. А отсюда нас хер выковыряешь, если не тупить.
— Шо, вообще? — опять спрашивает боец. Как же его… Петя?
— Шановний, — голос Васи становится тихим и очень ядовитым, — если тебе вот прям так неймется, то в виде исключения могу тебя прямо сейчас отпустить в тыл. Мартин подвезет.
— Та я шо… Я ничо. Спросил просто, бля, — тушуется Петя.
Все улыбаются.
… Санчо давит на газ, и лэндровер легко скатывается с террикона. До семи надо успеть, по-любому. Машина заворачивает перед «Кишлаком» налево, потом опять налево, и я набираю зампотеха Николаича.
— Да, Мартин, — хрипло отзывается трубка.
— Нас сегодня будут убивать, после семи.
— Сильно?
— Сильно. Выбивать будут. Нас, «Кандагар» и «Банан».
— Меня интересуете только вы. Что от меня надо?
— Танковая рота и авианосец.